Звёздная кошка. Часть 1

Речи текли как по маслу, но надолго его не хватило. Сказывались такие исконно славянские ценности характера как природная искренность и не менее природная лень-матушка. Да и в плане разрыва отношений землянин был горячим почитателем Александра Македонского — большого любителя рубать с плеча.

Собравшись с духом, — поскольку заранее предвидел, что объяснение будет тяжёлым, — Ласло высвободил руку из пальчиков девушки и загородил ей дорогу. На её лице появилось недоумённое выражение, но он сделал вид, что ничего не замечает.

— Прости, Вайда, но не хочу больше лгать. Нам было хорошо вдвоём, но этом всё, — сказал он твёрдым тоном. — Думаю, ни к чему затягивать прощание и лучше расстаться прямо сейчас, — добавил он, при этом чувствуя, что его катастрофически быстро покидает решимость.

«Мавр сделал своё дело, пора линять со сцены», — Ласло развернулся, намереваясь уйти. Как все нормальные мужчины, он пасовал перед женскими слезами.

— Нет! — девушка вцепилась в его рукав. — Ты не можешь так поступить со мной! Давай поговорим, — лихорадочно пробормотала она.

Ласло мысленно ругнулся.

— Давай, — согласился он, проклиная себя за медлительность, — но только не реви. Хорошо?

— Хорошо, — сказала девушка, и в тоже мгновение её серо-голубые озёра до краёв наполнились слезами.

«О нет!» — с расстройства Ласло саданул кулаком по стволу дерева, и то немедленно отплатило ему, разразившись проливным дождём. «Чёртова кукла! Чего доброго, а плакать она умеет. Куда там Джулии Лэмберт! Хвалёная героиня английского шпиона просто жалкая дилетантка. Вот у кого ей нужно поучиться театральному мастерству», — подумал он в сердцах.

И всё же он был не прав. Нужно отдать ей должное, девушка не часто прибегала к «мокрому» оружию. Но когда уж она плакала, Ласло страшно терялся.

— Вот чёрт!.. Прости, Вайда! Я не хотел быть жестоким. Не знаю, что на меня нашло, — проговорил он извиняющимся тоном и замолчал.

В наступившей тишине было слышно, как с деревьев срываются капли и с отчётливым стуком падают на освещённую солнцем дорожку. Ударившись о каменные плитки, они разлетались мелкой алмазной пылью и мутной плёнкой оседали на тускло блестящих мужских ботинках и изящных лаковых лодочках.

Сунув руки в карманы, Ласло зябко поёжился. От его радостного настроения не осталось и следа; к тому же стоять на пронизывающем ветру, да ещё в насквозь промокшем мундире, было то ещё удовольствие.

Охваченный чувством вины он злился всё сильней, причём не столько на девушку, сколько на самого себя, особенно когда заметил, что, по выработавшейся уже привычке, его потянуло на попятный. Но на этот раз пересилило упрямство. Вайда была ему в тягость, причём настолько, что он с трудом терпел её присутствие.

«Не смей, идиот! Это тупик! Нет смысла больше медлить и подавать надежду. Уж если взялся, то рви до конца!» — уговаривал Ласло сам себя, боясь, что снова спустит всё на тормозах. Он уже не раз и не два пытался отшить девушку, но каждый раз переводил начатое объяснение в шутку, после чего бесился и всячески поносил себя за слабохарактерность.

Вайда намёков не понимала или делала вид, что не понимает. Во всяком случае, она не оставляла его в покое и изыскивала любые предлоги для встреч.

«Чёрт!» — с расстройства Ласло от души пнул ледяшку, которая удачно подвернулась под ногу, и ему немного полегчало. С трудом подавляя всё усиливающееся раздражение, он начал обдумывать дальнейшую линию поведения с девушкой. Он больше не рассчитывал на скорую развязку. К тому же интуиция говорила ему, что спешить не стоит. Вайда любила его, причём любила сильно, и он опасался неосторожными словами спровоцировать её на отчаянный поступок.

«Не хватало ещё взять грех на душу», — Ласло вздохнул и вновь попенял себе, что не прислушался к голосу разума. С юношеской поры он взял себе за правило не связываться с теми женщинами, которые рвались выйти за рамки обычного секса. Поэтому стоило ему почуять, что на горизонте вот-вот возникнет госпожа Любовь и он без сожалений бросал очередную подружку. Конечно, расставания не всегда протекали гладко, но, как правило, ему удавалось унести ноги без особых моральных издержек для себя. Вот только с Вайдой был особый случай.

* * *

Они познакомились полтора месяца назад, на вечеринке, устроенной Чириком по случаю его помолвки с Фанечкой, — той самой девушкой-сорнойкой, которая самоотверженно защищала его приятеля от звёздного кота.

По поводу столь знаменательного события влюблённым разрешили использовать столовую в общежитии Чирика.

Помещение было большое, места много. К тому же парочку любили за готовность помочь в трудную минуту. Поэтому не диво, что к ним на торжество набежала целая куча народа. Причём не только сородичи сорнои. В веселящейся толпе то и дело мелькали морфы и константы — так называли тех, кто имел неизменный облик, и не важно, кто это был: homo sapiens, как землянине и пампасцы, птицелюди, как сорнои, или потомки ящеров, как кайро и ажилейцы.