Звёздная кошка. Часть 1

— Эй, Кардо! Кончай возиться с трухлявыми железками. Иди-ка сюда, посмотри на своих орлов, — нетерпеливо проговорил он, видя, что товарищ не торопится.

Издав недовольное восклицание, Борц оставил своё занятие и встал рядом с ним у окна.

— Ну, что скажешь? — спросил Ирвинг и, не удержавшись, добавил: — Я бы гордился такими учениками.

— Ну да, не плохо, — отозвался Борц.

Поначалу при виде стремительных оточенных движений своих учеников черты его лица смягчились, но по мере наблюдения за ходом схватки он всё чаще морщился.

— Н-да. С обоими ещё нужно работать. У Перева слабоват удар левой, а у Романовича слишком быстро дыхалка сдаёт. Может, это из-за того, что в последнее время много курит … Ну, давай же, давай!.. Зафиксируй удушение, а теперь дожми его!.. Слава Атуму! Уже хоть что-то!

На лице Ирвинга промелькнуло шкодное выражение.

— Давай пари, — предложил он.

— Давай, — согласился Борц, искоса глянув на него.

— На кого ставишь?

— Конечно, на Рид-арр-Перева, — последовал безапелляционный ответ. — Если Романович не подключит голову и по-прежнему будет переть на рожон, то у него нет шансов на победу.

Азарт Ирвинга резко пошёл на убыль.

— Эх, Кардо! Нет в тебе авантюрной жилки, — протянул он с разочарованием в голосе.

Круглая физиономия любителя много и вкусно поесть приобрела несвойственные ей овальные очертания. Это выглядело настолько забавно, что губы Борца невольно расползлись в улыбке. Иногда его приятель вёл себя как избалованный мальчишка, привыкший к всеобщему поклонению. Впрочем, так оно и было. Во всяком случае, во времена их учёбы в Навигационной школе.

— Ха! Ну, так сам поставь на Романовича, — поддразнил он толстяка.

— Нашёл дурака! — видя, что его протеже пропустил неожиданный финт и его дела плохи, Ирвинг деловито вопросил: — Ну, что будем делать с драчунами?

Борц пожал плечами.

— А что, есть варианты? Учёба закончена, дипломы вручены. Формально они вышли из-под нашей юрисдикции. Потому прежде чем они поубивают друг друга, лучше загнать их туда, где они поймут, почём фунт лиха и заодно научатся ценить жизнь.

— Вот и я так думаю, — бодро отозвался Ирвинг. — Значит так тому и…

Сигнал вызова прервал их разговор. Толстяк включил связь и, выслушав донесение, энергично потёр руки.

— Ага! Есть, контакт! — на его лице промелькнуло нетерпение. — Кардо, у меня просьба. Проследи, чтобы парней доставили по назначению. Хорошо? А то у меня возникли кое-какие дела, не терпящие отлагательства.

После возни с оружием на подоконнике остались грязные отпечатки рук, и Борц покачал головой. Он был аккуратистом, но без фанатизма. Стараясь не испачкать белоснежный щегольской комбинезон, он с осторожностью вытянул из кармана припасённую ветошь.

— Нашёл пропавшую девочку? — поинтересовался он, тщательно вытирая свои пальцы, а затем подоконник.

— Да, — не сразу ответил Ирвинг.

— И что с ней случилось? — не унимался Борц.

— Ничего страшного. Очередные женские капризы.

Уклончивый тон Ирвинга свидетельствовал о том, что тема закрыта для обсуждения.

«Понятно», — огорчился Борц. Скрытность друга порой доводила его до бешенства. Конечно, это было обязательное качество сотрудника Внешней разведки, но он считал, что вправе рассчитывать на доверие. В своё время он не раз и не два приходил ему на выручку и тем спасал жизнь. Правда, он отдавал себе отчёт, что это взаимообразный процесс и Ирвинг мог бы сказать то же самое в отношении него самого.

Они подружились ещё в то время, когда оба учились в Навигационной школе. Нескладный и спокойный парнишка, родившийся в глухой провинции, сразу же потянулся к блестящему столичному заводиле, гораздому на неожиданные выдумки и проказы. Ирвинг — в то время звезда Навигационной школы — тоже не оставил его без внимания. Заметив немое восхищение новичка, он незамедлительно включил его в свою свиту.

Вот только Борц оказался далеко не таким покладистым, как остальные его поклонники. Всеми обожаемый вожак опешил от неожиданности, когда неприметный новичок впервые взялся выговаривать ему за неблаговидный поступок — причём глядя прямо в глаза и не стесняясь присутствующих.

Разозлённый Ирвинг несколько раз избил свою ходячую совесть. Но парень не отступился и продолжил свою героическую миссию. Сказывалось то обстоятельство, что Борц вырос в религиозной семье. В конце концов, его старания увенчались успехом. Особенно после того, когда он перестал миндальничать и от души наподдал своему обожаемому идолу, а затем заявил, что тот может катиться на все четыре стороны. Мол, он уже устал наставлять на путь истинный такую неблагодарную скотину, не имеющую ни малейшего понятия о нравственных устоях.

«Что?! — возмутился Ирвинг, вытирая разбитые губы. — Я ещё должен благодарить тебя за нудные проповеди?»

Борц протянул руку поверженному противнику. «Вставай! — на его лице промелькнула виноватая улыбка. — Прости, что доставал. Больше этого не повторится». Он выразил надежду, что они расстанутся друзьями и повернулся, собираясь уходить. Вот тогда-то Ирвинг и спохватился, поняв, что теряет настоящего друга.