Звёздная ночь (СИ)

— Что-то не так? — первая задаю вопрос я, надавливая пальцами на скотч. Я уже придавила его, как следует, но мне было необходимо чем-нибудь занять руки, чтобы чуть избавиться от волнения.

— Да, — по его голосу было понятно, что он действительно раздражён, только я всё ещё не понимала, что могла сделать не так, лишь возясь с простым плакатом у стены, — Вот это не так.

Он небрежно указывает пальцем на плакат и снова возвращает свой взгляд на меня. Он точно умел приковывать к себе внимание своей одновременно привлекающей и отталкивающей отчуждённостью.

— Что с ним не так?

— То, что он находится рядом с моим шкафчиком.

— Как это взаимосвязано? — с полным непониманием в голосе спросила я. Его негативная энергия витала в воздухе, окольцовывала щупальцами горло и душила, от чего хотелось поскорее освободиться от ненужного гнёта.

— Из-за него здесь будут толпиться, поэтому перевесь его, — парень отворачивается и перебирает учебники, будто меня больше не существует, и не было никакого диалога между нами двумя. Я прикусываю губу, пока меня по-медленному пожирает злость, и борюсь с желанием сказать что-то до ужаса плохое, но ограничиваюсь лишь парой ядовитых реплик:

— Знаешь, меня тоже раздражает, что школа находится далеко от дома. Но она от этого не перелетела в другое удобное мне место. Понял намёк? — подняв брови, я сделала такое выражение лица, будто разговариваю с самым настоящим тупицей. Но тот лишь только усмехнулся в ответ и, хлопнув дверцей, заострил свой взгляд на плакате, несколько секунд рассматривая его сверху до низу.

— Звездная ночь? — говорит он с прищуром, — Как банально, Ким Лиён, — я ничего не сумела ответить от переполнявшего меня возмущения, но думаю, он и так все понял по нескрываемому презрению в моих глазах. Затем последний раз издевательски улыбается и уходит.

Он всего лишь потешился надо мной, а меня на мелкие кусочки разорвало от злости. Может быть он всё-таки чувствует, как я пожираю его спину глазами, будто я способна образовать дырку в его туловище? Мне бы хотелось иметь такую сверхспособность, чтобы надирать всяким придуркам задницу.

Выдохнув, я сфокусировалась на хороших мыслях о том, что ещё чуть-чуть и все свёртки в руке закончатся. Не стоит тратить своё здоровье на любителей чёрных джинсовок, Лиён.

Весь оставшийся день в школе я ждала, когда наконец-то попаду в свою комнату и наберусь сил. Сегодняшний всплеск эмоций, как положительных, так и наоборот, выжал меня, как тряпку. Поэтому оказавшись дома, после индивидуального занятия по английскому с учителем, и проверив десять раз почту, чтобы убедиться в отсутствии письма от университета, я завалилась спать.

Едва проснувшись рано утром ещё до звонка будильника, я чувствовала себя немного разбитой и уставшей, хотя раньше я такого не испытывала — как и не бывало столь обостренного чувства ожидания. Я ждала отклик от Сеульского университета, как собака обычно умирает от нетерпения увидеть хозяина. Однако никакого ответа не следовало, и это молчание явно затягивалось.

Хотя бы социальные сети успели порадовать меня, ещё до того, как я встала с кровати. Выпускники, получившие приглашение вчера, писали слова благодарности в личку с милыми смайликами в конце.

Ещё бы! Особенно когда все родители, в том числе и мои, заплатили нехилый дополнительный взнос на его проведение. Ну и ещё плюс месяц моих мучений по поводу его реализации вместе с командой из нашего класса, которая сложилась совершенно сумбурно.

Мама уже гремела чашками и через некоторое время по квартире разнесся аромат бодрящего кофе. Я почувствовала запах так, будто кружка уже стоит у меня перед носом. Проскользнув у мамы за спиной, я быстро уселась за кухонный стол и стала ждать, пока она поставит передо мной тарелку с горячими тостами. Увидев грязную тарелку напротив, я поняла, что отец уже ушел на работу.

Мама слабо дёрнулась, явно не ожидая увидеть меня со всей боевой решимостью съесть все, как можно скорее.

— Доброе утро, — она широко улыбнулась.

— Доброе.

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне уже лучше, чем вчера, — она поставила тарелку передо мной и затем принялась наливать кипяток в кружку.

— Дочь, ты слишком себя изнуряешь, — с долей недовольства проговаривает мама.

Я знаю, что она не совсем одобряет всё то, что я делаю, и как я это делаю. А именно — жуткую зацикленность на том, чтобы все было под контролем: выпускной, поступление в университет и всё то, к чему прикладываю руки. Честно говоря, я уже и сама не отказалась бы от доли пофигизма.

— Всё хорошо, мама, правда, — как обычно с упрямством сказала я, засунув кусок тоста в рот. Мама неодобрительно качает головой и быстро ставит горячую кружку на стол.

Чем больше я работала, тем большее удовлетворение чувствовала. Потому что мои старания всегда была пропорциональны результатам и успехам, к которым я приходила. И на самом деле, я бы солгала, если бы сказала, что это для меня не важно. Совсем наоборот: мне было безумно важно, чтобы люди вокруг уважали меня за то, что я делаю. И пока я чувствовала это по отношению к себе, то ощущала себя хорошо.