Звёздная пыль в их венах

– Принцесса Беатрис, – говорит девушка с бессемианским акцентом. Она выглядит такой же ошеломленной, как и Беатрис была удивлена, увидев ее, прежде чем поняла свою ошибку.

– Кто ты такая? – спрашивает ее Беатрис, придавая своему голосу стальные нотки и поднимая подбородок кверху, чтобы скрыть уязвимость, которую она только что случайно продемонстрировала.

– Это Виоли, – говорит Эмброуз, который уже оказался прямо у нее за спиной. – И, ну, я думаю, ты знаешь короля Леопольда или, по крайней мере, о нем.

Беатрис едва слышит его слова, едва чувствует, как Паскаль проходит мимо нее, чтобы поприветствовать своего кузена объятием и рукопожатием. Ее взгляд остается прикованным к Виоли, которая, кажется, с каждой секундой чувствует себя все более неуютно.

– Я видела тебя раньше, – говорит Беатрис. – Ты из Бессемии?

Виоли выглядит еще более смущенной, но кивает.

Фрагменты воспоминаний встают на свои места – Беатрис уже не в первый раз думает о том, что эта девушка похожа на Софронию.

– Ты была в борделе, – говорит она наполовину себе, наполовину этой девушке. – Том, что сразу за дворцом. «Красный лепесток».

– «Алый лепесток», – тихо поправляет Виоли. – Да. Моя мать была… есть… она одна из куртизанок, что там работают.

В рамках своего обучения – обучения флирту и соблазнению – Беатрис посетила несколько борделей. Но даже несмотря на то, что она была в «Алом лепестке» всего один раз, тот визит был особенным, потому что ее сопровождала мать. Императрица не участвовала в уроке, и Беатрис так и не узнала, почему она решила пойти с ними и почему выбрала именно этот бордель.

Но это не может быть совпадением – ни тот визит, ни то, что Виоли оказалась сейчас здесь. И даже тот факт, что Виоли поразительно похожа на ее сестру.

– Ваша мать наняла меня, – выпаливает Виоли, прежде чем Беатрис успевает сказать это сама. – Меня направили в Темаринский дворец, чтобы я шпионила за Софронией.

Беатрис думает о последнем письме своей сестры к ней. О том, как Софрония призналась, что пошла против их матери, но что та была на шаг впереди нее, подделав письмо об объявлении войны Селларии. Тот, кто подделал и отправил это письмо, должен был находиться в Темарине.

Беатрис подходит на шаг ближе к Виоли, затем еще. Она сжимает руку в кулак и изо всех сил ударяет ее по лицу.

Виоли

Удар у принцессы Беатрис хорошо поставлен. Виоли, спотыкаясь, отступает на шаг. В глазах у нее темнеет, лицо пронзает острая боль. Леопольд протягивает руки, чтобы поддержать Виоли, но она отмахивается от него, поднимает руку к своему носу и морщится, потому что при малейшем прикосновении боль усиливается.

– Кажется, ты сломала мне нос, – ошеломленно говорит она.

– А мне кажется, что ты убила мою сестру, – отвечает Беатрис.

Какой-то юноша обхватывает Беатрис за плечи, и Виоли понимает, что он – единственное, что удерживает девушку еще от одного удара. Виоли почти уверена, что это принц Паскаль.

– Она этого не делала, – вмешивается Леопольд.

Виоли сплевывает в грязь у своих ног и замечает, что слюна почти полностью состоит из крови. Рот наполняется привкусом железа. Наконец, она снова переводит взгляд на Беатрис.

– Я этого не делала, – соглашается она. – Но я – причина, по которой она умерла.

Беатрис выглядит так, будто своими словами Виоли нанесла ей физический удар, а затем снова пытается вырваться из рук принца Паскаля.

– Тебе станет легче, если ты снова меня ударишь? – спрашивает Виоли и, несмотря на то, что все ее тело протестует, подходит на шаг ближе.

– Может быть, и нет, – выпаливает Беатрис. – Но я хотела бы выяснить наверняка.

Беатрис удается вырваться из хватки Паскаля, и она снова бросается к Виоли, но та все равно не двигается с места.

– Тогда продолжай, – говорит Виоли, собираясь с духом.

Может быть, Беатрис станет от этого легче. Может быть, от этого станет легче и самой Виоли. Может быть, это хотя бы немного притупит то острое чувство вины, в котором она утопает с тех пор, как лезвие гильотины опустилось на шею Софронии.

Виоли закрывает глаза и ждет, но нового удара не следует. Леопольд бросается между девушками и мягко, но твердо отталкивает Беатрис назад.

– Прекрати, – говорит он ей. – Если ты решила вершить правосудие, прибереги немного и для меня.

– Не думай, что я о тебе забыла! – рычит на него Беатрис. – Я слышала, что ты идиот и трус, но почему-то ты сейчас стоишь здесь, а она…

Беатрис замолкает и подносит ко рту дрожащую руку. Как будто она может сохранить это слово запечатанным внутри и, не произнеся его, не позволит этому стать правдой.

Мертва.

– Потому что Софрония хотела, чтобы он остался жив, – тихо говорит Виоли. – И она доверила мне убедиться, что он таковым и останется.