Звёздная пыль в их венах

Но Дафна не может думать об этом сейчас. Как и о том факте, что на нее трижды совершалось покушение. Она не может думать о Байре, у которого полно собственных секретов и который теперь знает несколько ее тайн, но все равно остается с ней. Она не может думать о Беатрис, по уши увязшей в собственных проблемах в Селларии. Стоит ей подумать о чем-либо из этого, и она рискует разрыдаться, поэтому вместо этого она должна сосредоточиться на том, что ей подконтрольно, – на завтрашнем дне. Дне, когда она наконец достигнет того, ради чего ее растили, и выйдет замуж за наследного принца Фрива.

– Я никогда не видела невесту такой взволнованной, – говорит ей Клиона.

Девушка практически вынудила Дафну пойти на прогулку по заснеженным садам Элдевальского дворца – Дафна предпочла бы остаться внутри, обдумывая каждую деталь завтрашнего дня и с тревогой ожидая каких-либо известий из Темарина, Селларии или Бессемии. Это странно – знать, что ее сестра мертва, но все еще не иметь возможности ее оплакать.

– Нет? – спрашивает Дафна, глядя на девушку и приподняв брови. – Мне кажется, я еще не встречала невест, которые бы не были взволнованы.

Она не может удержаться, чтобы не оглянуться через плечо туда, где стоят шесть стражников, следящих за каждым ее движением. В прошлый раз их было двое, а до этого они и вовсе гуляли без сопровождения. Но поскольку свадьба уже на носу и кто-то так решительно настроен убить Дафну, король Варфоломей приказал усилить ее охрану.

Дафна знает, что она должна быть благодарна за это, но постоянное присутствие стражников ее раздражает. Кроме того, у Клионы есть не менее весомая причина желать ей смерти, чем у кого-либо другого, и, конечно, она могла бы вонзить кинжал меж ребер Дафны прежде, чем кто-то из шести стражников успеет сделать даже шаг. И это при условии, что они вообще потрудятся ее спасти, потому что Дафна готова была поспорить – по крайней мере половина из них работает на отца Клионы, лорда Панлингтона, лидера повстанцев.

Эта мысль должна была бы встревожить Дафну, но ей все равно. В конце концов, враги повсюду, и есть некоторое утешение в том, что она знает о том, кто такая Клиона: дочь лидера восстания, такая же смертоносная и хитрая девушка, как и сама Дафна.

Может быть, именно поэтому она ей так нравится.

Кроме того, Дафна знает, что повстанцы не хотят ее смерти – по крайней мере, пока. Ведь на их стороне сам Байр, так что они думают, будто Дафна тоже с ними заодно.

– Возможно, невестам и положено волноваться, – признает Клиона. – Но ты словно заболела – бледная, как привидение.

– Это все фривийская погода, – говорит Дафна, поднимая взгляд к серому небу. Теперь, когда зима полностью вошла в свои права, в нем нет и намека на синеву. – Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала солнечный свет на своей коже, что я забыла, каково это.

Клиона смеется, и ее голос остается легким и беззаботным, даже когда она понижает его, сжимая руку Дафны.

– Ну, я уверена, скоро ты вернешься в Бессемию.

Дафна бросает на нее косой взгляд – Клиона не может не понимать, что такое не следует говорить в присутствии стражников. На самом деле Клиона и правда не может этого не понимать. И это подтверждает подозрения Дафны о том, что по крайней мере большинство из них находится на стороне повстанцев.

– В таком случае, – говорит Дафна, подражая интонации и громкости голоса Клионы, – свадьба рискует завтра не состояться.

Клиона улыбается.

– О, чем меньше ты будешь знать, тем лучше, принцесса, – говорит она. – Постарайся все же немного больше походить на краснеющую невесту, ладно? Это не должно составить тебе большого труда, учитывая, насколько близкими стали отношения между тобой и Байром.

При этих словах Дафна и правда почувствовала, как к ее щекам прилила кровь, но сказала себе, что дело в порыве фривийского зимнего ветра и что это никак не связано с воспоминанием о том, как губы Байра коснулись ее губ, или с тем, как он произнес ее имя – с благоговением и крошечным намеком на страх.

На самом деле за последние несколько дней у них не было времени поговорить ни о поцелуе, ни о чем-либо другом. Обычно их окружают стражники, а это не тот разговор, который кто-то из них хочет заводить в присутствии слушателей.

Она удивилась, что Клиона сумела уловить изменение в их отношениях и с растущим ужасом задалась вопросом, не обсуждали ли они это с Байром. В конце концов, Байр работал с повстанцами, и, наверное, они с Клионой нередко обсуждали Дафну. Хорошо еще, если этот поцелуй – худшее из того, о чем они говорили.

– О, не нужно так сердито смотреть, – говорит Клиона, закатывая глаза. – Попробуй немного улыбнуться. Я обещаю, что это тебя не прикончит.

При этих словах Дафна кривит губы в насмешливой ухмылке:

– Сомнительный выбор слов, Клиона. Учитывая все обстоятельства.

Клиона пожимает плечами:

– О, после того, что я видела в лесу, я могу только пожалеть того, кто попытается тебя убить. Похоже, это опасное занятие.

– Прости, напомни-ка мне, кто из нас перерезал горло тому мужчине? – спрашивает Дафна.