Звёздная Пыль

Она резко замолкает, прикрывает глаза, втягивает носом моментально наполнивший комнату солёный воздух – и расслабленно выдыхает.

Спустя несколько глубоких вдохов она открывает глаза и обводит взглядом присутствующих.

– Где Зара и Крэйг? – хрипло спрашивает она. – И Ал с Грейс…

Её вопрос словно срывает невидимый заслон, и комната наполняется гомоном.

– Как ты?

– Что это было?

– Как ты оказалась в Разломе?

– Мари, ты нормально себя чувствуешь?

– Твою мать, Марикета, я переебу тебя лопатой.

– Нахера ты вообще полезла…

– Что тебе снилось?

Диего даже не различает, кто и что говорит. Правда, обращает внимание, что замечение про лопату явно срывается с губ Эстеллы.

Мари глубоко вздыхает.

– Я… Я всё вспомнила, – тихо говорит она, и после её слов вновь наступает тишина. – Я имею в виду… Всё. Это не только мои воспоминания. Это… Это воспоминания Вечного. Я знаю всё о двух тысячах попыток спасти нас.

– Мари, – окликает Куинн, садясь рядом с ней на постель, – как ты… Как ты?

Она пожимает плечами.

– Если бы вас сейчас здесь не было…

Мари качает головой и больше ничего не говорит.

Диего осторожно кладёт руку ей на плечо. Для них в своё время было невыносимо сложно принять тот факт, что все они умирали больше двух тысяч раз. Это было невероятно и страшно. Но только у Марикеты были видения из этих прошлых жизней – а теперь она пережила всё это заново. Тут действительно есть от чего тронуться умом.

– Я люблю вас, – вдруг говорит Мари, обводя взглядом друзей, – я люблю вас так сильно, что теперь наконец-то готова понять Вечное. Я сделала бы всё то же самое на её месте. Ради всех вас – вместе и по отдельности. – Маккензи смотрит на неё так, будто она сказала несусветную глупость. – И теперь, – продолжает Мари, – когда я знаю всё… Я не жалею о том, что воссоединилась с Ваану пять лет назад. Никогда не жалела, – исправляется она, – но сейчас мне понятно, что мной двигало. Это вы сделали меня такой. И… спасибо.

Странно, но совершенно ни у кого из присутствующих не находится, что ей ответить.

В конце концов Мишель невпопад говорит:

– Грейс и Алистер узнали, что у Блэр есть кристалл. Когда они вернутся, мы будем думать, что с этим делать.

– Хорошо, – устало кивает Мари, – мы… можем поговорить об этом позже, правда?

– Конечно, – отвечает за остальных Радж, – ты наверняка голодная, да?

– Если честно, я просто хочу в ванную, – кривится Мари, – и немного полежать. Голова болит.

– И если мы сейчас уйдём, – настороженно произносит Куинн, – ты ведь никуда не денешься? Не примешься создавать порталы и всё такое?

– Никуда, – Мари слабо улыбается. – Я просто… Мне нужно обо всём этом подумать.

Когда остальные расходятся – все, на удивление включая и Маккензи, – Диего берёт Мари за руку.

– Ты уверена, что всё в порядке?

– Диего, – Мари устало прикрывает глаза. – Никаких порталов. Никаких перемещений к Ваану. Я только что видела твою смерть две тысячи раз. Твою – и остальных. Просто… Дай мне прийти в себя, пожалуйста.

Тон у неё немного раздражённый, и Диего чувствует странную смесь вины – за то, что докучает ей разговорами, – и злости – за то, что она в очередной раз положила голову на плаху. Но она уже встаёт с постели и, шатаясь, идёт в сторону ванной, так что беседы явно не получится.

Вздохнув, Диего уходит вслед за остальными и закрывает за собой дверь.

Вопреки ожиданиям, Мари не становится легче после ванной. Во всяком случае, морально – физически-то всё в порядке, и, когда головная боль притупляется, Марикета в целом чувствует себя так, будто могла бы свернуть сейчас горы. Если бы не была так раздавлена потоком видений. Ощущать всё это… Как это происходило снова и снова, пока Вечное не сумела выиграть эту шахматную партию со смертью… Сколько вариантов она перепробовала, чтобы все двенадцать «Катализирующих» остались в живых! Даже придумала для ваанти целую религию, чтобы те никого не убили… Одно Марикете становится ясно: на месте Вечного она бы сошла с ума. Да, она понимает, что упорством не уступает своей первой версии, но то, что сотворила Вечное… Мари не смогла бы так.

Когда Мари, кутаясь в халат, возвращается в постель, в дверь раздаётся стук. Она едва открывает рот, чтобы ответить, а Джейк уже заходит в комнату с подносом с едой.

– Когда ты ела в последний раз? – спрашивает он вместо приветствия.

Мари только пожимает плечами. Смотреть ему в глаза после того, как сказала, что всё будет хорошо – и сразу после этого исчезла – невыносимо. Он наверняка злится, и, конечно, имеет на это право. Хотя Мари совершенно не чувствует голода, эта забота вдруг раздирает грудь чувством вины.

Так и не дождавшись ответа, Джейк ставит поднос на стол и садится в кресло напротив её кровати – то кресло, в котором сидел Диего, когда она очнулась.

– Я пришёл сказать, что улетаю.

– Куда? – Мари поворачивает к нему голову и чуть не задыхается от потрясения: он смотрит на неё равнодушно, будто она ему не жена, а совершенно посторонний человек.

– В Луизиану, – после короткой паузы отвечает он. – Завтра утром.

– Зачем? Что-то случилось?