Звёздное скопление

Сдохнуть можно!

Именно эта мысль пришла мне в голову, когда увидел себя в зеркале. Кого бы оно ни отражало, но это точно не я. И дело не в бело-пурпурной помеси военной формы и куртки-косухи, и не в чуть осветленных волосах – я за двадцать девять лет жизни и блондином был, и брюнетом, и даже не в подведенных глазах, отчего я стал выглядеть как эльф с купированными кончиками ушей, и не в прическе «персонаж анимэ», наверное, и не в полудюжине серебряных колечек по всему левому уху, не в маникюре и перстнях на руках, которые я до сего дня никогда не носил, – наверное, ничто по отдельности так бы меня не изменило. Но вкупе… Из зеркала на меня взирал… гей. Вот сволочи…

Дверь в соседний кабинет, куда заходил Крапивинцев, отворилась, и на душе немного полегчало: не у меня одного все плохо.

– На себя погляди, прежде чем ржать, – мрачно посоветовал я Мише, который при виде меня начал сползать по стене от беззвучного хохота, который сотрясал все его длинное и тощее тело. – Развалишься по косточкам, Кощеище.

У меня, положим, телосложение – да что там, теловычитание, а то и телоотрицание, – такое же, но я ведь не гремлю на весь коридор своими мослами!

Миша моему совету последовал и как-то очень резко перестал смеяться. Ему вроде бы даже поплохело немного. Поплохело и Ивану Скуриди, невысокому спортивному мужчине под сорок. Я явственно разглядел, как у него побелели костяшки пальцев (до такой степени он кулаки сжал) и заходили желваки. Он вообще человек импульсивный, родился и вырос где-то в Средней Азии, и то, что он сейчас наблюдал в зеркале, его, мягко говоря, обрадовать не могло ни в коем разе. Но вот когда от стилиста вышел четвертый мужчина из нашей команды…

Сережке Деулину стукнуло всего семнадцать лет, но, несмотря на это, слово «паренек» к нему применять как-то не тянуло. Среднего роста, крепкий, массивный, с упрямо наклоненной вперед курчавой русоволосой головой, этот суровый уральский юноша больше всего походил на молодого бодливого быка. Теперь же, с короткими и, кажется, даже распрямленными платиновыми волосами, в костюме синклитика, увешанный украшениями как новогодняя елка, с подведенными (как у всех нас) глазами, он выглядел… Слов нет передать, как он выглядел, даже матерных! Взглянув на нас, Сергей, похоже, что-то понял, посмотрелся в зеркало и побагровел. Следующую минуту нам пришлось его удерживать силой, иначе над внешним обликом стилиста поработал бы уже он. Наконец, успокоив его, мы переглянулись, помолчали немного все четверо и, не сговариваясь, расхохотались.

– Во всей этой ситуации у меня есть одно существенное преимущество, – сказал Крапивинцев, когда мы немного отсмеялись. – Я натуральный блондин.

– На всю страну такой один, – моментально отреагировал я. – И слава богу.

– Бизантий не вынесет двоих, – подтвердил Деулин, трогая колечки в ухе. – Слушайте, а я не понял, чем они прокалывали? Ни крови, ни боли, ни раздражения в свежей ране.

– Лазеры-шмазеры, – пожал плечами Скуриди. – Какая разница? Вот мне интересно, девочки выйдут с таким же макияжем, как у Ники?

– Боже упаси, – поежился Миша. – Так и импотентом стать можно.

– Будем дожидаться их здесь? Или в классе? – спросил я. – Пока на девчат красоту наводят, можно уже начать обсуждение, наверное.

– Здравая мысль, – поддержал меня Иван. – Идемте.

Впрочем, поговорить нам не пришлось. Почти сразу за нами в класс вошла Елена Черикаева, дама лет сорока, невысокая, заносчивая и в целом мне очень неприятная, хотя не сказать, что страшная. По облику она от нас теперь почти не отличалась – те же короткие волосы, светлые, стриженные «под мальчика», та же подводка, только еще и ресницы, и губы накрашены, вот единственно вместо шести серебряных колечек в левом ухе нормальные серьги. Золотые, длинные, но не массивные, изящные. И, кажется, еще тон ей наложили – я в этом как-то не разбираюсь.

– Кра-со-та, – огласила она свой вердикт, обведя нас долгим изучающим взглядом и пройдя к сдвинутым нами для обсуждения столам. – Девочки будут визжать. От восторга, разумеется.

– Вот и я думаю, – хмыкнул Крапивинцев, – то ли мы просто прекрасны, то ли прекрасны, как боги.

– Мужчина должен быть чуть привлекательнее обезьяны. – Это в комнату вошла Света Солодухина, несколько полноватая, но приятная женщина чуть за тридцать, в общении простая и незакомплексованная, моя коллега, кстати. Новая прическа ей откровенно не шла, но Светлане, похоже, было на это наплевать. – И вы этому определению точно соответствуете. Знаете, это хорошо, что на улицу нам выход запрещен – вы бы дошли лишь до первой подворотни.

– Светик, солнце мое, услада очей моих, не сыпь нам соль на сахер, – поморщился я. – Нас и так чуть карачун не хватил, когда мы себя в зеркале увидали. Ты не представляешь, какую травму получили нашы нежные души и утонченные натуры.

– Ну уж у вас с Мишей они утонченные, это точно, – усмехнулась Света, присаживаясь.

– Мы с Андрюхой не тощие! – сымитировал возмущение Крапивинцев. – Мы спортивные подтянутые мужчины, ни унции лишнего веса!

– И запасного тоже, – подтвердил я. – Оля, Надя, а вы что застыли в заднем проходе? Заходите, здесь все свои.

Последние участники нашей команды, Ольга Гришина и Надежда Чериванова, двадцатилетние девицы модельных статей, внешность которых не смогли испоганить даже местные стилисты, стояли на пороге, разинув рты.

– Мальчики, вы только не обижайтесь, но вы знаете, на кого вы сейчас похожи? – поинтересовалась Надя.

– Знаем, – горестно вздохнул Деулин. – Но сделать уже ничего не можем.

– Да, девчат, давайте проходите, – поторопила их Елена. – Время не ждет, у нас еще много дел.

Рассевшись, мы почти минуту все молчали, собираясь с мыслями. Наконец Скуриди не выдержал затянувшейся тишины.

– Для начала предлагаю избрать дукса, чтобы был спикером на этом собрании.

– Поддерживаю, – ответил я. – Предлагаю на эту должность синклитика Черикаеву. У нее оптимальное соотношение между личным жизненным опытом и выдержкой.

Лена удивленно приподняла бровь, видать, не поняла, что я только что назвал ее старой мымрой.

– Благодарю, – протянула она. – Лично я хотела выдвигать на эту роль синклитика Солодухину…

– Нет-нет, – поспешно перебила ее Светлана. – Я поддерживаю синклитика Киндяшкова и заявляю самоотвод.

Итак, правила, похоже, приняли все. И все поняли, что Андрюхи и Миши со Светиками остались где-то в прошлом и для общения тет-а-тет.

– Других кандидатур нет? – поинтересовался Иван и, выждав пару секунд, добавил: – Тогда предлагаю голосовать. Кто за избрание дуксом синклитика Черикаевой?

Вверх медленно поднялось восемь рук. Елена, само собой, проголосовала последней, являя миру образец скромности.

– Единогласно, – резюмировал Миша. – Дукс, полагаю, вы можете приступить к своим обязанностям. Мои поздравления, кстати.

Остальные тоже вполголоса поздравили Лену, я в том числе.

– Спасибо, – кивнула нам она. Жест получился царственный – откуда только в этой макитре что взялось? – Прошу вас, господа, прежде чем высказываться, просить слова. Кто первый?

Поднялось несколько рук, Черикаева кивнула в сторону Ивана.

– Предлагаю определиться с должностями и наместничеством, затем заняться распределением промышленного потенциала и войск по планетам.

– Никто не возражает? – спросила дукс.

Я поднял руку.

– Синклитик Киндяшков, прошу вас.

– У меня небольшое уточнение к предложению синклитика Скуриди, – сказал я. – Полагаю, что единоличное определение путей развития флота и армии, как влияющих на нашу общую безопасность, недопустимо. До проведения выборов предлагаю определиться с концепцией кораблестроения и вооружений.

Елена вопросительно оглядела присутствующих, все ответили, что не возражают.

– Хорошо. Синклитик Киндяшков, прошу вас первого изложить ваши соображения.

– Господа, – начал я, – из вводных нам известно, что во флоте могут быть три типа кораблей: легкие – это истребители, штурмовики, канонерки и корветы; средние – фрегаты, эскортные флаероносцы и легкие крейсера; и тяжелые – крейсера, тяжелые крейсера, ударные флаероносцы и дредноуты. Транспортные суда пока в расчет не берем. Нам необходимо решить, корабли какого типа мы будем строить в массе своей, на что мы будем опираться – на многочисленные москитные силы или же на малочисленные, но мощные тяжелые корабли. Также предлагаю обсудить их вооружение и защиту. Мое мнение – в настоящий момент нам нет надобности строить крупные боевые корабли, хотя достаточное количество верфей для них и необходимо. Нынешние задачи флота – это борьба с контрабандистами и пиратством. В составе флота два десятка тихоходных канонерок, два корвета, фрегат и эскортный флаероносец с двадцатью истребителями и штурмовиками. Кроме корветов, флаероносца и фрегата остальные корабли мало подходят для заявленных мною задач.

– Не согласен, – подал голос Деулин. – Сейчас у нас есть контакт с двумя другими правительствами: ареопагом Ахайи и хуралом Каракорума. Мы не можем быть уверены в их миролюбии, а то, что нам известно лишь об одной из звездных систем каждой из этих стран, не означает, что им о нас известно столь же мало.

– Синклитик, просите слова, прежде чем говорить, – мягко поправила его Елена. – Продолжайте, синклитик Киндяшков.

– Благодарю, – кивнул ей я. – Я понимаю обеспокоенность синклитика Деулина, но не могу ее разделить. Строительство флота больших и мощных кораблей, дело долгое и дорогостоящее. С другой стороны, быстроходные и хорошо вооруженные корабли, если их будет достаточно много, смогут полностью парализовать торговое судоходство на наших коммуникациях, легко ускользая от ударов тяжелых сил. В случае атаки со стороны Ахайи или Каракорума мы сможем поступить таким же образом. Поэтому я предлагаю на первых порах строить москитный флот, разрешить торговым судам иметь вооружение и ввести каперские патенты на случай войны.

Иван поднял руку, едва я закончил.

– Прошу, синклитик Скуриди.

– Я поддерживаю мнение коллеги Киндяшкова, однако полагаю, что хотя бы один крейсер и один ударный флаероносец нам построить необходимо. С их помощью мы сможем демонстрировать флаг нашим соседям и прогонять из их голов нездоровые мысли о нападении. Поскольку им не будет известно о составе нашего флота, по крайней мере в первое время, они воздержатся от агрессивных действий. Пока же промышленные мощности и впрямь лучше направить на развитие экономики.

Теперь подняла руку Надя.

– Синклитик Чериванова, прошу, – дала ей слово наша дукс.

– В том, что касается флота, у меня есть одно маленькое соображение, – певуче произнесла Надежда. – Знание о принадлежности системы к той или иной стране дает не так уж много. Мы, как можно видеть на карте, расположены очень удачно, на самом острие веретенообразного звездного скопления, материнской планете враг напрямую не угрожает. Может, конечно, напасть и прямо на нее, но если мы подвесим в межзвездном пространстве достаточное количество зондов-детекторов, то о таком нападении узнаем заранее. Да, это дорого, но необходимо. У наших соседей не столь выгодное положение, как у нас. Мое предложение таково: снять с фрегата всю защиту, кроме противометеоритной, и все вооружение, заменив их разведывательной аппаратурой. Даже если хурал и ареопаг поставят самые мощные сканеры на своих планетах, определить флаг корабля они не смогут, мы же будем иметь точное представление о близлежащих звездных системах, сканируя их с самых их окраин. В том числе о промышленном, людском и военном потенциале этих систем. В случае чего сошлемся на сбой в навигационной системе. Нечаянно наш корабль туда прилетел.

– Поддерживаю, – заявил Крапивинцев. – Врага надо знать не только в лицо, но и по месту жительства.

– Хорошо, но… Ой, извините, дукс, я прошу слова, – сказала Ольга.

– Говорите, синклитик Гришина, – произнесла Лена почти торжественно. На камеры скрытые играет, стерва, – зуб даю. Два!

– У меня вопрос ко всем. Корабли могут иметь два вида защиты: броню и энергощит, их использование одновременно делает корабли малоподвижными. Что будем применять мы?

– Броню, – выпалил Сергей.

– Щиты, – одновременно с ним произнес я.

– Синклитики! – нахмурилась Черикаева. – Не нарушайте регламент. Синклитик Деулин, слово вам.

– Благодарю. – Серега упрямо наклонил голову. – Броня способна выдерживать попадания лазерного и плазменного оружия, а также ракет. Особо крупные ракеты высокой мощности малоэффективны и легко сбиваются зенитными лазерами или противоракетами. Мы все это наблюдали на симуляторах. Да, броня повышает массу корабля, он становится менее маневренным, дольше разгоняется, но в целом на скорость влияет мало. Энергощит же требует либо снижения скорости корабля, либо более мощной силовой установки. Синклитик Киндяшков ратовал за использование подвижных и быстроходных кораблей, и мне непонятно его желание делать корабли энергозащищенными.

Я поднял руку. Елена кивнула, говори, мол.

– Никакая броня не выдержит попадания ракеты с атомной боеголовкой. Никакая. Нет в природе такого материала, испарится она просто. Внутри корабля, хочу отметить, атмосфера имеется, так что фактор ударной волны тоже будет. Энергетическая же защита сводит на нет оба этих поражающих фактора ядерного взрыва. Остается только электромагнитный импульс, но если щиты выдержат взрыв, то будет погашен и он, а если нет, то можно задействовать дублирующие системы. Еще есть и проникающая радиация, защита от которой и так имеется на всех кораблях.

– Можно мне? – поднял руку Скуриди.

– Да, пожалуйста, – кивнула ему дукс.

– Слова о поражении ракетой с ядерным оружием резонны, но легкие корабли – это слишком малая для них цель. Предлагаю легкие корабли бронировать, а средние и тяжелые защищать энергетическими щитами. Мне кажется, это будет логично.

Елена оглядела всех – больше мнений не было. Я тоже счел слова Вани здравыми и не возражал.

– Предлагаю голосовать по предложенной концепции защиты кораблей, – предложила наконец Елена. – Кто за? Единогласно. Предлагаю голосовать по предложению о переоборудовании фрегата в разведывательное судно. Кто за? Тоже единогласно.

Концепцию строительства москитного флота с Ваниной поправкой о крейсере и флаероносце тоже приняли единодушно.

– Хорошо, переходим к обсуждению назначений. Кто желает высказаться?

– Я желаю, – подал голос Миша и, после того как ему дали слово, продолжил: – У нас из восьми человек пятеро будут обременены должностями: дукс и четыре друнгария. Таким образом остаются трое. Логично одного назначить наместником столицы, другого – наместником второй развитой планеты, Антиоха, а третьего – наместником колоний.

– Не согласна, – подняла руку Света. – Прошу слова.

– Пожалуйста, синклитик Солодухина, – ответила Черикаева.

– Как мне кажется, если дукс будет задавать только общее направление развития планет, не вмешиваясь в деятельность наместников, то вполне возможно совмещать эту должность с должностью наместника материнского мира. Друнгарию флота можно поручить также и разведку, поскольку это связано с наступательными операциями, друнгарию армии – контрразведку, которая тоже часть обороны. Так остается пять человек на пять планет. Вопрос с политической полицией пока оставляю открытым.

– Кхе… – кашлянул Миша. – Понятно, кому открытым. А три оклада… и должности… это для дукса не многовато?

– Вполне допустимо, – сказал я. – Извините, дукс, прошу слова.

– Говорите, синклитик. – Мишины слова про три оклада, а если быть точным, про три с половиной, явно запали ей в душу. Больше десяти штук евро в месяц, еще бы не запасть-то.

– Я, во-первых, призываю синклит не считать чужие доходы, а думать о том, что можно сделать для общей победы. Если дукс Черикаева полагает, что сможет совмещать все три функции – дукса, наместника Бизантия и друнгария политической полиции, то она может рассчитывать лишь на поддержку с моей стороны. О совмещении должностей друнгариев я также предложение синклитика Солодухиной поддерживаю. Что касается остальных, так, во-первых, жадничать не стоит, надо планеты развивать, а во-вторых, мы пока еще не знаем, кому какая должность достанется. Может, и вам, синклитик Крапивинцев, светит двойной оклад? Если нет иных предложений по существу, предлагаю голосовать.

Других предложений не оказалось: за предложение Миши проголосовал он один, за вариант Светы – шестеро. Оля оба раза воздержалась. Потом мы раздавали слонов: флот и разведку возглавил Скуриди, армию и контрразведку – Солодухина, Мишелю подсластили пилюлю, назначив его наместником Антиоха, остальные становились наместниками колоний, на которых население было одинаковым (сто миллионов плюс-минус тридцать тысяч человек). Я выпросил себе самую удаленную от Бизантия систему, в непосредственной близости от известных систем ахайцев и каракорумцев – Роксану. Затем распределили «очки промышленности» по планетам (мне, как командующему форпостом, досталось колоний несколько больше, чем другим), ввели данные о наших решениях в базу и отправились в общий зал.

– Слушай, а почему ты так яростно Ленку поддержал? – негромко спросил меня Миша, когда мы отошли с ним чуть в сторону. – Ты ж ее вроде недолюбливаешь.

– Честно? – Я усмехнулся. – Я ее терпеть не могу. Именно потому и поддержал. Она теперь или сломает себе шею… Или я ее недооценивал.