Звёздное скопление

Команд в общем зале, где мы последние дни вяло общались между собой по вечерам, собралась примерно половина – не у всех, видать, распределение благ прошло гладко, где-то спор о том, кто кому и чем обязан, продолжается. Да уж, мы делили апельсин – много наших полегло…

– Вавилонское столпотворение, – откомментировал открывшийся нам с порога вид Крапивинцев.

И был, пожалуй, прав. То, что с нашими соперниками сделали стилисты… гм… В общем, Деулин мог своего прощать.

Меньше всего досталось команде западенцев – их просто обрядили в римские тоги той же цветовой гаммы, что и наша одежка, да сбрили всю растительность на моськах, хотя самый старший из них, крепкий мужик лет за полста, наверное, расстался с усами под скрежет зубовный. Но хоть никакого макияжа и пра-а-ативных причесок – вот за какие заслуги им такое, спрашивается? Неужто их и так даже в толпе за обычных людей, за землян не примешь? Чудны дела твои, телевидение…

– Здорово, мужики, – мрачно поприветствовал нас с Мишей…

Ох, я не сразу узнал в этой обряженной в черно-розовую кожу с заклепками фигуру первейшего балагура всего проекта Юрку Пака. Кроме костюмчика в стиле садо-мазо-эмо ему нарастили волосы, поставили их дыбом и устроили в них взрыв, нарастили ногти, накрасили губы черной помадой, да еще и на веки наложили ядовито-зеленые тени…

– На себя посмотрите, – моментально отреагировал Юра, увидав нашу реакцию.

Но мы все равно заржали как кони.

– Юра, – икая от смеха, выдавил из себя я, – мы тебя хотим.

– Да вы просто грязные педики, – буркнул Пак. Видимо, его самого новая внешность уже достала.

– Фигня, – простонал Крапивинцев. – Мы помоемся.

– И какой буквой русского алфавита мне сейчас выругаться? – мрачно хмыкнул Юра. – Хорош, парни, меня уже без вас застебали. Не разводите тут гомосятину.

– Потому что неразведенная гомосятина это концентрированная гомосятина? – Миша постепенно съезжал по стене, держась за живот. – Ой, Юрк, извини, но видеть тебя в таком вот виде…

– Это реально очень смешно, – продолжил я.

– Вот гады. – Юра вновь мрачно усмехнулся.

Вообще-то внешность у него очень, что называется, мужская, маскулиность так и прет, так что узреть его в этаком обличье и впрямь было ржачно до нимагущаспамру.

– Я, конечно, понимаю, что правду говорить легко и приятно, – сказал он. – Но вот слушать-то ее тяжело и противно.

– Ф-фух, все, извини, – отдышался я, утирая выступившие от хохота слезы.

– Подводку не сотри, – ехидно посоветовал Пак. – А то тебя опять к стилистам загонят, и, кто знает, каким ты оттуда выйдешь на этот раз?

– Отстань, пративный, она влагостойкая, – отмахнулся я. – Ну и как тебя по должности теперь величать?

– Республика Каракорум. Нойон. – Он подбоченился, шутливо показывая всю гордость за свой титул и державу.

– А, сосед! – обрадовался Крапивинцев. – Так вот кто нам дань за триста лет должен!

– Бзя на тебя.

– Нойон – это член хурала или должность? – поинтересовался я.

– Чины у нас – это темники, а главный – чингис, – хмыкнул он.

– Оригинальное у создателей шоу представление о титулах и культурах, – хмыкнул Мишка. – Так и слышу это звание: темник тайной полиции или – темник флота.

– А вы, синклитик Крапивинцев, полагаете, что звание друнгарий разведки звучит лучше? – усмехнулся я. – Ну что, уважаемый нойон, будем дружить командами? Мы с Бизантия.

– Потопчем мы вашу землю своими монгольскими копытами, – злорадно сообщил Юра.

– А что, у монгол вместо ступней выросли копыта? – удивился я.

– Не знаю, я кореец, – хмыкнул Пак.

– Господа участники, прошу всех собраться по командам и подойти ко мне, – донесся до нас усиленный микрофоном голос одного из кураторов.

Все они, все десять, стояли на небольшом возвышении у стены с лицами такими торжественными, будто парад собрались принимать. Ну в некотором роде так оно и было, наверное.

Последовавшие речи на тему «Штроили мы, штроили и наконец поштроили, да здараштвуют мы, ура» команды слушали, не построившись в четкие когорты, как имперские штурмовики при прибытии императора на Звезду Смерти, а стоя аморфными, частично смешавшимися между собой группами, отчего на экране все выглядело, наверное, не столь патетично, как хотелось бы устроителям, но вышло все равно довольно торжественно. Затем откуда-то появились официанты с шампанским, все дружно хряпнули по бокалу, перебили на удачу фужеры об пол и под руководством своих кураторов разошлись по соответствующим державам – секциям здания.

Здоровущие двери, почти ворота, ведущие в помещения, которые становились для нас новым домом на какое-то время, за нашими спинами закрылись с шипением гидравлики и металлическим звуком. Ну прям чисто шлюзы!

Вообще строительство под проект нового здания где-то за МКАД, здоровущего, как киностудия, удивило лишь поначалу, до знакомства с его технической начинкой. Теперь это уже воспринималось как некая мелочь, недостойная даже упоминания.

В большей части этой трехэтажной махины ни я, ни кто-либо еще из участников шоу никогда не бывал, да и вряд ли когда побывает. Разве что с официальным визитом на другую планету полечу, а так мое жизненное пространство в ближайшее время будет ограничено несколькими комнатами: рабочим кабинетом наместника, спальней, ну столовой там, санузлом, еще кой-чем по мелочи… Проще говоря, я по своей воле оказался заперт в камере-одиночке повышенного комфорта. Каких-то там статистов еще обещали, типа секретаря, службы личной охраны, но это, согласитесь, не в счет – я их и видеть-то почти не буду. Наверное.

Сразу после входа в, как это официально называется, сектор «Бизантий» нас разделили: Ника утащила дукса с друнгариями в столичные апартаменты знакомить с обстановкой – и ведь не только через экран, но и вживую смогут общаться, редиски, не то что прочие убогие! Мне же выделили другого гида, которого я до сего дня ни разу не видел. Жирно больно мне целого куратора выделять, похоже. Ну и фиг с ним, я не гордый.

Для начала мне показали, где и как я могу отдыхать. Ничего так, знаете ли, могу. И гостиная-то у меня, оказывается, есть, и сауна имеется, спальня со стоящей в центре кроватью на пять борцов-сумоистов тоже, камин и бар в наличии, и еще куча разного всего: шикарные условия для релаксации создали, ничего не скажешь. Я сразу подумал, что толком поюзать все доступное великолепие фиг дадут.

Затем почапали на рабочее место. Ну, сначала мне показали комнату связи с залом заседаний синклита, типа защищенную-презащищенную от прослушивания и перехвата. Ага-да, счазз! Знаем мы вас, были вы у нас, только после вас пропало ведро помоев у нас! Нет таких шифров и кодов, которые нельзя сломать, и передачи, которую невозможно прослушать, – было бы желание. А в том, что такое желание у соседей возникнет, это к гадалке не ходи. Ну да за это пускай голова у Солодухиной болит – она у нас контрразведка.

Сама комната… Не, вообще-то это громко сказано – комната. Овальная дверь в стенке, а за ней капсула навроде яйца-переростка, с креслом, убогой панелью управления – только голосовать, и здоровенным экраном, типа лобовухи у ероплана. Пока матовый, непрозрачный, но при включении обещали вид на зал и мою голограмму соответственно. Интересно, правда, или это яйцо Кощеево прямо в зал и выходит? Наверное.

– При необходимости, – произнес замкуратора по вопросу введения лантухов в курс дела, – возможна конференция из вашего кабинета или других мест, но это не приветствуется. По вводным данным такое допустимо лишь в экстренных случаях.

– С хиперсвязью все ясно, – ответил я.

– Это не гиперпространственная связь. Коммуникация осуществляется посредством гравитации. Она не имеет скорости и действует на всю вселенную одномоментно, разом, поэтому связь происходит без задержки. Поскольку источники гравитации, хотя и движутся, напрямую связаны с ней, передача сигналов устройствами связи происходит именно туда, где установлено устройство приема-передачи.

– Интересно, как оно выглядит, это устройство, – хмыкнул я.

– Больше всего это похоже на пирамиды в Гизе, – последовал после короткой паузы ответ. – В их изначальном виде, разумеется.

– Интересная идея, – хмыкнул я. – А гиперсвязь, значит, невозможна?

– Не знаю, я не ученый. Но, если возможны «кротовые норы» между планетами, вероятно, их можно создавать и искусственно, в том числе и для связи. Или нет. Это участники шоу сами могут выяснить путем научных разработок. Если захотят.

– Мндя, – только и ответил на эту лекцию я и вылез из капсулы связи.

Оттуда мы прошли в мою приемную с самым натуральным живым секретарем, Димой звать: он, оказывается, мне еще и кофе варить обязан и прочие всякие капризы исполнять. Нехило я устроился, блин-компот! Жаль, что парень, а то, может, в шоу есть опция «пригласить секретаршу в ресторан»? Теперь и не проверишь ведь…

Тут как тут! Выяснилось, секретариат круглосуточный, есть еще две смены, и одна из них девичья! Показали мне эту смену, Рому с Анжелой. Меня чуть кондратий не хватил, и Дима стал казаться даже привлекательным: до того секретаршу подобрали страшную. На фиг, на фиг, мои высокие моральные принципы не позволяют крутить шашни с подчиненными. Лучше взять себя в руки… в любом смысле этого выражения.

Из «предбанника» прошли в кабинет. Ну, что сказать? Кабинет как кабинет, со столом для совещаний в виде буквы «Т», креслом для начальствующего лица, сиречь меня (массажное, противорадикулитное, антигеморройное и еще много чего), мониторами, столешницей-дисплеем, аквариумом в углу… Короче, что-то типа того я и ожидал. Кроме одной боковой стенки, такой же матовой, как и экран в яйце связи. Ну вот, а обещали-то…

– Сегодня экран не включен, наши специалисты рисуют пейзаж в соответствии с теми вводными города, которые были вами обозначены, – пояснил мне провожатый, заметив на моей мордахе грустный смайлик. – Завтра к полудню все будет работать.

Чудны дела твои, телевидение… Вообще-то во время упомянутой уже раздачи слонов мы не только должности делили. Прикинув, какая система чем богата, мы еще и инфраструктуру выстраивали. Ага, история колонизации планеты в это входит.

На Роксане я основные поселения, они же промышленные центры, постарался разместить, во-первых, поближе к источникам сырья, во-вторых, максимально безопасно в случае нападения извне. В горы там – поближе к шахтам и с подземными укрытиями, или на дно океана, чтоб, значит, орбитальными бомбардировками не достали. Минусов в морских городах, правда, было слишком до фига, поэтому их вышло мало и не крупнее пятидесятитысячника, а вот горные города, особенно в тропиках, получились на заглядение. Инфраструктуру пляжей и курортов опять же наладил.

Вот совместить защищенность столицы (Адрианополя, ага, должен же я след в истории мира оставить) с наличием космопорта удалось с трудом. Оно, конечно, космический корабль, идущий на посадку на гравиприводе, может хоть в тайге приземлиться, хоть в горной долине, а шибко крупные, чтоб не напрягать силовой каркас судна, так и вовсе шаттлами груз на орбиту обычно таскают, в атмосферу не лезут. Космопорт он не как взлетно-посадочная полоса нужен, а как быстрое и удобное место разгрузки-выгрузки, со складами, транспортировкой грузов по планете и прочей логистикой. Так-то ему и поверхность не обязательно бетонную, можно и просто укатанную землю, типа временных аэродромов времен войны – не болото и ладно, приземлится. Однако, если дожди пойдут, желательно все же, чтоб посадочное поле осталось твердым: мало кто любит ходить по колено в грязи, да не целебной, а самой что ни на есть обыкновенной. Погрузчики буксовать будут опять же.

Но совместил. Нашел долину на карте, воткнул туда город… Интересно, как это все выглядеть из моего «окошка» будет? Или они мне вид на скалы организуют?

Завтра все узнаю. Завтра.

– В галактических сутках двадцать пять часов семнадцать минут. Сутки на Бизантии – двадцать три часа пятьдесят минут, стандартное время определяется по часам материнского мира, – продолжил «радовать» меня экскурсовод. – Часы настроены под местное время из расчета двадцать четыре часа в сутки. Каждый день, в полдень по времени метрополии, дежурное заседание синклита. Секретарь будет вам напоминать.

– Так у меня через полторы недели это будет глубокая ночь, – попробовал возбухнуть я.

– Вынесите вопрос на повестку заседания. – Мой визави лишь пожал плечами. – Но, поскольку сутки на всех планетах разные, навряд ли удастся создать удобный для всех график.

Надо же, и эту мелочь не упустили, гады. Чудны дела твои, телевидение…

– К тому же вы вправе планировать свое рабочее время так, как сами пожелаете. Хоть вовсе не работать.

Ну конечно, и вылететь с шоу под радостное улюлюканье Лены. Спасибо, не дождетесь.

Экскурвовод еще просветил меня по некоторым мелочам, самой важной из которых оказалось место нахождения ватерклозета при рабочем кабинете, и откланялся, а я засел за рабочее меню наместника.

В первую очередь просмотрел расположенные на планете воинские части. Друнгарий там или нет, а оперативное руководство в случае чего на мне. Досье на командиров и старших офицеров частей содержали кучу всякоразной инфы. В основном это были зенитчики, призванные сшибать с орбиты боевые консервные банки врага и пресекать высадку десанта путем раскурочивания десантных ботов в атмосфере, но имелись и линейно-полицейские силы. Часть информации была, по всему видать, для отвода глаз, но имелся и график степени проявления личной симпатии к тому или иному синклитику, например. Оказалось, что со всеми этими виртуальными персонажами я вполне могу поговорить как с живыми людьми: нарисованы они были так, что от реально существующего человека не отличишь. И вели себя при диалогах вполне разумно – ядрен-батон, да какие ж для этого технологии-то применяют? Или там дежурный оператор какой за них разговаривает? Хефрен его знает. Я аж психанул разок – хорошо, что никакое мое действие в память не вносится до начала шоу, а то пришлось бы устроителям показывать в самом зачине штурм моей резиденции с последующим моим расстрелом.