Звёздные изгнанники

— Он, вероятно, кончит тем, что пошлет призыв о помощи, — ответил я. Все знакомые мне инопланетники были шахтерами, космонавтами и торговцами из Порт-сити. Никто из них не выжил бы на равнинах, не смог бы проложить курс по местности или повести по маршруту упряжку гаров. Да, я пользовался инопланетным оборудованием, но самым простым и больше полагался на свои чувства, а не на приборы. В этом отношении Илло права. Точно так же как она способна излечить больного, которого инопланетная медицина признает безнадежным.

— Видишь? С самого основания поселков наши люди никогда не пытались узнать больше о Чащобе. Правда в том, что мы ее боимся.

— И не без оснований. Тех, кто в ней заблудился, никогда не находят. Были две картографические экспедиции с Альсабана, последний их сигнал был получен с восточной окраины Чащобы. Потом флиттер Херцо и еще один — компании Рекки...

— Все они инопланетники.

— Лаузер не был инопланетником, — возразил я. — В тридцатом году ПВ (после высадки) он сорок дней шел вдоль Чащобы.

— Верно. Но его экспедиция шла по краю Чащобы, не углубляясь.

— Санзор! — Я смотрел на девушку. — Сразу после похода Лаузера был уничтожен Санзор!

Возможно, последовательность этих двух событий случайна. Мне никогда не приходило в голову, что тут может существовать связь. И никто не вспоминал, что гибель первого, самого далекого владения, совсем маленького — ее приписали эпидемии — произошла сразу после возвращения Лаузера из долгого перехода и его пробной попытки проникнуть в Чащобу.

— Если что-то встревожилось, испугалось... — медленно говорила Илло. — Если для них мы такие же чужаки, каким нам кажется чудовище из ручья... переход Лаузера мог быть воспринят как угроза, которой нужно противостоять.

— Но ведь в следующий раз Тень ударила только через два года. — Я пытался вспомнить факты истории. К счастью, отец заставил меня выучить их.

— Мы могли находиться под наблюдением. Мы перемещались на север, все ближе и ближе подходили к Чащобе, и вызванные нами страх и гнев все усиливались. За эти два года разбилось и исчезло несколько флиттеров, в том числе один исследовательский. На борту должно было находиться очень много оборудования...

Я видел в ее словах все больше и больше смысла, какую-то страшную логику. Угроза территориальным правам — древнейшая причина войн. Животное и человек будут сражаться за свою землю, когда в нее вторгаются и даже когда только возникает угроза такого вторжения. А если угроза исходит от чего-то абсолютно чуждого, непостижимого даже по мыслительным процессам, вызванный этой угрозой страх только подкрепит гнев.

— Но почему никто не догадался... ведь прошло много времени, целые годы! — едва не взорвался я.

— Люди ограничены, они привыкли верить отчетам, находкам, сделанным с помощью приборов. Конечно, эти приборы точные и сложные, но все равно это машины, созданные людьми, чтобы облегчить наше мышление, а не такое, которое нам совершенно чуждо. Могут ли такие приборы зафиксировать то, что их создатели не в силах даже вообразить?

— Шахтерские поселки не затронуты. Но там есть силовые поля. Ни один наш поселок не мог себе такое позволить: внутри такого поля нормально жить невозможно. Но если нанесли удар — почему не по Портсити и не по большим городам к югу от Хальба, которые становятся все сильнее? С каждым новым годом там появляется все больше новых переселенцев.

— Возможно, по какой-то причине они не могут действовать на расстоянии. — Илло слегка нахмурилась.

Я заметил, что она сказала «они», а не «нечто» или «что-то». Враг приобретал туманные очертания, которых раньше не было. Возможно, не все наши догадки верны, но, по крайней мере, есть с чего начать.

Но я по-прежнему не видел возможности исследовать Чащобу — или причин для такого исследования. В человеке есть врожденные страхи и стремления. Конечно, они могут быть преодолены обучением и подготовкой в молодости, но могут и проснуться, а проснувшись, начинают побуждать к действиям.

Сколько себя помню, я всю жизнь был рядом с отцом, а отец был одержим Тенью. Да, погиб он от несчастного случая, в природной катастрофе, но даже умирая просил меня продолжить поиск. А вид скелетов в Мунго и у меня вызвал то же стремление. Илло пришла к тому же по другим соображениям, но я знал, что она не повернет назад.

Я не знал, что мы будем делать в Чащобе, и знать это заранее невозможно. Я, во всяком случае, такой возможности не видел. Нам придется самим, пункт за пунктом, продумать, по какой причине мы туда идем.

Илло вышла из пустого помещения архива и вернулась на площадь. Я быстро прошел вдоль ряда киосков, вглядываясь в остатки того, что в них лежало. Никто не пытался ничего спрятать, унести — все на месте. На ящиках от товаров устроены импровизированные витрины, везде множество товаров. Хотя, конечно, время и непогода с большинством расправились.