Звёздные пастухи с Аршелана, или Свобода любить

Симбиотический канал начал истончаться. Одна за другой рвались энергетические нити, связывающие Дразаха с Дениской в единое существо. Обрывание канала причиняло Старателю невыразимую боль, судороги проходили по всему его телу. Наконец отсечённый энергетический жгут повис в воздухе, слабо дёргаясь, как половинка разрубленной змеи.

Дразах носился над дорогой, как скорбный дух задушенного матерью младенца.

За что?! За что?! Почему всё рушится? Тьма окутывает его, поглощает, разрывает на части. Скоро в мире не останется ничего, кроме Тьмы…

Он уже видит, как сверхмонстр окончательно побеждает аршеланцев в конце времён!

Опустевшая Земля… Сломленные, духовно расплющенные твари копошатся в развалинах городов… И сами Старатели подмяты под пяту ухмыляющегося титана…

Спрут разрушил всё доброе и светлое, что было во вселенной, и окутал мир Первозданной Тьмой. И нет ничего кроме Тьмы — живой клубящейся торжествующей Тьмы, заполонившей вселенную!

Глава 20 Алёша Попович

Жорж был сам не свой последние несколько дней. Видимо, думал, что сделал что-то не так, и боялся её потерять. Надя решила его утешить и вытащить на природу в ущерб урокам. Минус стоял небольшой, а она ещё ни разу не была в парке «Швейцария».

В Москве Надя любила гулять по Нескучному саду и Воробьёвым горам, любоваться с высоты на Москва-реку. А нижегородская «Швейцария» располагалась вдоль берега Оки.

Они гуляли по парку, говорили об английской королеве и Элтоне Джоне, о Бараке Обаме и его «дружбе» с Россией, о миротворчестве Евросоюза и феминизме, об абортах и глобализации. Слава Богу, у Жоржа уже почти сформировалась здравая система ценностей. Если они проведут свои жизни вместе… Господи, неужели в этом случае ей предстоит изо дня в день, из года в год видеть эту гадость?

Надя изрядно напрягалась, чтобы не смотреть в сторону Егорова просветителя. Пришелец тоже пока не изъявлял желания повторно вступить в общение. А пообщаться им рано или поздно придётся — у неё появилось несколько интересных вопросов к этому существу…

— Надь, ты знаешь… ты прости меня, пожалуйста, — сказал Жорж, когда они присели на лавочку отдохнуть.

— За что? — искренне удивилась Надежда.

— За всё…

— И ты меня тоже за всё прости. И, пожалуйста, не обращай внимания, если я веду себя как-то странно, хорошо?

— Я же всё понимаю…

Не хотелось целоваться, когда рядом маячит этот гад, но Надя пересилила себя и потянулась губами к губам Егора. Глаза она закрыла заранее, чтобы не видеть омерзительную трубку, подсоединённую к затылку её парня. Но губы их так и не встретились.

— Надечка, милая, давай пока не будем! — решительно сказал Жорж. — Я чувствую, это сейчас неправильно.

— О’кей! — с благодарностью выдохнула Надя.

* * *

Радость бытия нечасто озаряла Жихарка с Жориком в последние дни. Это ничего, это временные трудности. Вот они обратят Надюху к свету и тогда заживут полной жизнью!

Но одна мысль не давала Старателю покоя: почему брат-Супервизор сам не занялся аномалкой, а препоручил обращать её Жихарку? Ведь у Супервизоров больше возможностей и опыта воздействия на людей. Может быть, это что-то вроде экзамена? Может быть, Жихарку самому суждено стать в скором времени Супервизором?

А вдруг Супервизоры спихнули на него безнадёжный случай? Вдруг и Жорику уже подписан приговор? Вдруг… Жихарк поймал себя на том, что опять думает о плохом. И откуда у него взялась эта манера? Каким жизнерадостным, энергичным Старателем он был раньше! А сейчас стал превращаться в пессимиста. Неужели это от любви к Жорику?

Да, пожалуй, ни одного своего пасомого не любил Жихарк так глубоко и искренне, как нынешнего. По всей видимости, настоящая любовь должна быть сопряжена с некоей печалью, грустью, боязнью потерять объект любви… Нет, неправильно, все Опекуны боятся потерять своих подопечных, тут что-то другое. Тут «боязнь за». Боязнь за своего возлюбленного пасомого, боязнь того, что пасомый будет навсегда отлучён от света и любви. И желание, чтобы Жорик был счастлив любой ценой , чего бы это ни стоило Жихарку!

* * *

В конце прогулки Надя, наконец, решилась. Если она не сделает этого сегодня, то не сделает никогда.

— Теперь к тебе домой! — сказала она как можно более авторитарно.

Егора ощутимо заплющило.

— А может, не надо? Зинаида должна была прийти…

— Надо, Жора, надо! Должен кто-то нормально позаботиться о твоём желудке?

Зинаида и впрямь хозяйничала на кухне, но Надя с Жоржем её быстро турнули и отправили восвояси. Домработница не возражала.

— Что делать будем? — нервно спросил Егор, когда они пообедали.

— Молиться! — ответила Надя. — Я буду, так сказать, мысленно беседовать с невидимым духом. А ты будешь смотреть туда же, куда смотрю я, и повторять про себя что-нибудь вроде «спаси и сохрани». Задача ясна?

— Я могу посидеть в уголке со смартфоном…

— Конечно, можешь. Но тогда ты, Егор, никогда не узнаешь такую вещь, за знание которой кое-кто не пожалел бы несколько миллионов долларов!

— Серьёзно?

— Нет, я шучу! Видишь, как мне весело? Ха-ха-ха-ха-ха.

— Ладно, не кипятись, я попробую!

* * *