Звёздный детектив

— Клевета, — не моргнув глазом, ответил детектив. — Весь вчерашний день я провел в офисе моей начальницы Терезы Вонг. Свяжитесь с ней, она заведует отделом расследования в Компании и сможет все подтвердить.

— Роман Маркович, — на лице инспектора родилась слащавая улыбка. — Вы, кажется, не осознаете всю тяжесть положения, в которое угодили. Господин Стрижнев — опасный правонарушитель, который находится в розыске по делу о краже конфиденциальной информации, составляющей важное государственное значение. Покрывая его, вы рискуете стать соучастником преступления. В ваших же интересах во всем честно признаться. Со своей стороны я обещаю, что буду всячески содействовать, чтобы к вам применили наиболее мягкое наказание. Валенса придирчиво осмотрел инспектора. Нахрапом детектива так просто не взять. Напор действует на слабохарактерные личности, но поведение инспектора настораживало.

— В чем вы меня подозреваете? — поинтересовался Валенса. — У вас есть улики, доказательства — что-ниубдь, кроме слов неудовлетворенной женщины? Если нет, то больше я в этом фарсе участвовать не собираюсь! Или выдвигайте обвинение или давайте прощаться. Меня ждет моя работа.

Улыбка инспектора погасла. Злобно выпятив неровные зубы, он ударил кулаком по столу и, шатнувшись на стуле, заорал:

— Думаешь, самый умный?! Думаешь прикрыться Компанией?! Да от тебя избавятся при первом же удобном случае! Тут твой статус и заслуги ничто! Одно мое слово, и тебя упекут в такую дыру, что по сравнению с ней Подножье покажется райскими кущами!

Без звука Валенса слушал словоизлияния инспектора, чувствуя себя все лучше и лучше. Дешевый спектакль, второсортная игра актеров и закономерный провал. Когда кончаются аргументы, в дело вступает крик. А он, дурак, почти поверил, что у них есть что-то посерьезнее, чем набор домыслов.

— Если вам больше нечего мне сказать…

— Убрать его! — отмахнулся инспектор, вытерев платком вспотевшую лысину.

Амбалы подхватили детектива со стула и вывели из кабинета. Спустившись этажом ниже, комиссары потащили его к дверям с решеткой.

Он не сопротивлялся: глупо противостоять беспощадному и безумному цунами, стоит просто дождаться, пока волна спадет. Когда за ним закрылись двери в камере временного заключения, появилась прекрасная возможность подумать о том, что делать дальше. Присев на лавку, детектив сложил руки в замок и начал считать вслух. Это успокаивало и настраивало мозг на нужный ритм работы. Детектив сжал под рубашкой флешку. Инспектор туп как пробка: его добыча была у него под носом, а он унюхал только запах своей уязвленной гордости. Но инспектор всего лишь примерно выполнял приказ, данный свыше, а из этого следовало, что Валенса тут надолго, так что, надо было выбираться.

Досчитав до двух сотен, он встал, подошел к двери и постучал по ней костяшками пальцев. Отворилось крохотное окно, в которое заглянула упитанная морда охранника.

— Чего надо?

— Бутерброд с тунцом, кофе и два заварных пирожных.

Охранник чуть не поперхнулся от такой наглости. Не дав ему опомниться, Валенса пошел в атаку:

— Мне нужно позвонить.

— А за куртизанкой мне не сбегать?

— Слушай, ты же меня прекрасно знаешь. Я тут не задержусь, но вот когда выйду, я позабочусь о том, чтобы твоей следующей работой стал разнос еды на подносе.

На охранника это произвело впечатление, но он медлил, остерегаясь гнева начальства.

— У меня могут быть неприятности.

— Не могут, а будут. Всего один звонок с твоего пича.

Это его убедило. Он откатил рукав и просунул в окошко ладонь с браслетом. Валенса соединился с квартирой Терезы, моля Бога, чтобы она была дома.

— Что? — ее голос был заспанным. — Кто это?

Валенса внутренне злорадствовал: вот и ее расплата за его прерванный отпуск.

— Это я, Валенса. С добрым утром, милая.

— Ты снова начал пить?

— Тереза, у меня проблема.

— По-моему, мы уже все обсудили…

— Я в тюрьме.

— Что? Какого черта, Роман?! В какой?!

— В муниципальной.

— Что ты там… Нет, неважно, я скоро буду.

— Спасибо, — детектив пожал руку охранника. — Ты спас нам обоим карьеру.

По осунувшейся физиономии охранника была заметно, что он думает иначе. Повеселев, Валенса прилег на лавку, закинул ногу за ногу и начал насвистывать нехитрый мотив.

Ждать освобождения пришлось недолго. Через полчаса двери отворились, и на пороге возникла Тереза, с шальным рыскающим взглядом, и растрепанными волосами. Валенса мог на что спорить, что она даже душ не успела принять.

Он отдал ей честь и слез с лавки. Интересно, что больше взбесило начальницу: его показное легкомыслие или ее не глаженое платье, которое она впопыхах на себя нацепила.

— Ты можешь хотя бы раз не лезть к черту на рожон?

— Я тоже рад тебя видеть.

Ступив протезом в камеру, она замерла, словно пересекла невидимую запрещенную границу. За ее спиной стоял белый как мел инспектор. Понуро опустив голову, он изучал свои ботинки. Валенса подошел к Терезе и чмокнул ее в щеку. Оттолкнув от себя детектива, она развернулась на здоровой ноге к инспектору, испепеляя его на месте глазами, и спросила:

— Надеюсь, мы все уладили, пока еще инспектор?