Звёздный егерь

— Поломаны. У верхнего винта отбиты две лопасти. И починить его нельзя. Но мы можем отрезать две симметричные лопасти у нижнего. И если нам удастся оба винта ненадолго синхронизировать, что почти невозможно, то появится шанс приподняться над дном, может быть, даже до самой поверхности.

— А если мы не сумеем их… синхронизировать? — запнувшись, спросила девушка.

— Тогда начнётся такая вибрация, что через две-три минуты ось отвалится. Ось не жалко, но за это время могут выйти из строя многие приборы, может даже разладиться основной двигатель, а это, сами понимаете, конец и нам и кораллам. Поэтому, как только вибрация приблизится к критической, я включаю реактор и даю газ. Будем надеяться, что до этого успеем подняться над дном достаточно высоко.

Игорь с сомнением покачал головой:

— Надежда совсем слабая, Боб. Рифовые кораллы живут при температуре от восемнадцати до тридцати пяти градусов. Любые отклонения вверх или вниз их убивают.

— Это на Земле…

— Внешне они почти неотличимы от земных. И пределов их жизнестойкости мы не знаем.

«Так узнай!» — чуть не сорвалось с языка у Роберта, но он вовремя осёкся: конечно, он, Игорь, не может экспериментировать на организмах, в которых предполагается разум.

— И всё же это наш единственный шанс, — сказал Чекерс. Потом добавил: — Наш и их.

Вдвоём Игорь и Роберт вытащили из кладовой покалеченные винты, подровняли огрызки лопастей у верхнего пропеллера, срезали две лопасти у нижнего. Получилась пара пропеллеров довольно жалкого вида, с двумя лопастями под прямым углом друг к другу на каждом.

Потом они влезли в скафандры, выплыли наружу. Быстро закрепили винты на оси таким образом, чтобы сверху они выглядели как один целый пропеллер. Сложили инструменты и, стараясь не разговаривать, избегая смотреть по сторонам — словно что-то стыдное, недостойное готовилось их руками, — вернулись на борт дисколёта.

В половине четвёртого по бортовому времени Чекерс приказал занять места и приготовиться к старту. В кабине пилот сидел один: Игорь устроился в нижнем отсеке, чтобы наблюдать кораллы до последнего момента, Надя осталась в лаборатории следить за показаниями биоаппаратуры.

— Надежда, готова? — начал предстартовую проверку пилот.

— Готова! Даже пристегнулась.

— А ты, Игорь?

— Готов!

Игорь лежал лицом вниз на смотровом сегменте. Под ним, за метровой толщей сверхпрочного, абсолютно прозрачного материала, привычным ходом шла океанская жизнь. Неторопливо сновала взад-вперёд, словно заводная механическая игрушка, стайка серебристых рыб-карандашиков. Какое-то существо шевелилось в обломках кораллов рядом с опорной пятой дисколёта. Приглядевшись, Игорь увидел, что это небольшой рак-отшельник. Деловито щелкая клешнями, рак скусывал с мёртвых веток хрупкие верхние ячейки. По тому, как удовлетворённо раскачивались его усики, было понятно, что у него идёт обед, и весьма обильный: вместе с известковой крошкой в воду сыплются и останки коралловых полипов.

Которых убили мы, подумал Игорь. И тут же вступил сам с собой в спор: тогда ведь мы не знали. Хотя и теперь не знаем, но мы не выбирали место для посадки. Полноте, а если бы выбирали? Если бы прилетела ихтиологическая экспедиция, корабль бы обязательно посадили на дно посреди колонии кораллов. Что там два-три сломанных куста! Эх, люди-люди! Впрочем, разве только люди? Разве отменили бы пришельцы; посадку в земном лесу, если б под их звездолётом вдруг оказался муравейник? Или птичье гнездо? Или червяк дождевой?!

А может быть, и отменили бы. Игорь перевёл взгляд с лафетной пяты на саму телескопическую опору-амортизатор: тонкую, шаткую на вид трубку, уверенно держащую четверть всего веса дисколёта. Ещё несколько мгновений — и опоры дрогнут, оторвутся от дна, оставив круглые отпечатки, а потом.

Игорь снова, до боли напрягая глаза, вгляделся в кораллы.

Знают ли, догадываются ли они, что будет потом? Или они настолько низко организованы, что для них нет смерти, есть лишь очередной этап развития, освобождающаяся от жильцов известковая ячейка, на которой можно поселиться и построить новую клетушку? Может быть, всё может быть.

— Внимание, ребята. Включаю вертолётный режим, — сообщил Роберт.

По тому, как бросились врассыпную рыбёшки, как нырнул под обломки рак-отшельник, Игорь определил, что винты начали проворачиваться. Над дном вспучилось облако мути и стало расти по мере того, как винты набирали обороты. Вот в облаке скрылись кораллы, вот муть застила смотровой сегмент. Дисколёт качнулся и стал медленно приподниматься. И почти сразу Игорь почувствовал вибрацию. Она застучала медными молоточками в корпус, заставляя дисколёт вздрагивать короткими, судорожными рывками.

— Плохо дело? — спросил Игорь.

— Терпимо, — обнадеживающе крикнул Чекерс. — Мы поднимаемся. Лишь бы вибрация не усиливалась.

Не успел он договорить, как молоточки превратились в глухо звенящий будильник, а рывки слились в неровную, лихорадочную дрожь.