Звёздный капитан

Лютцев смерил меня длинным, очень тяжёлым взглядом, словно размышляя, а затем набрал побольше воздуха в грудь и уверенным голосом приказал:

— Всем закрыть глаза и заткнуть уши!

К моему удивлению матросы и офицеры проделали это. Я же растерянно спросил:

— Что вы собираетесь делать?

— Спасать этих людей и вас самого от вашего упрямства, — ответил Лютцев холодно.

Одним, хорошо отточенным движением он выхватил из кобуры пистолет, перевёл его в режим оглушения и выстрелил в меня.

***

Очнулся я с ощущением, что во рту у меня кто-то умер. Голова страшно гудела, а любое движение вызывало боль. Находился я в спасательной капсуле на одном из сидений. Передо мной, зевая, сидел Лютцев. Он посмотрел на меня без какой-либо злобы, даже сочувственно.

Обнаружив, что ничем не ограничен, я поднялся, хрустя суставами, и заплетающимся языком сказал:

— Немедллленно выпустииите меня!

Лейтенант пожал плечами и махнул в сторону двери:

— Ничем вас не ограничиваю, капитан. Вы вольны идти куда захотите.

Был в этом какой-то подвох. Да и кое-что в нём мне показалось странным — что-то было не так с его одеждой. Но в моей мутной, после пробуждения, голове, картинка сложилась простая: мы не пристёгнуты, других членов экипажа рядом нет, значит ещё не стартовали, и у меня был шанс всё прекратить. Выстроив эту логическую цепочку, я открыл дверь.

С одеждой Лютцева действительно было неладное. И я понял, что меня смутило: его чёрный китель был в пыли, точнее в песке. Такой же вместе с ветром ударил мне в лицо. Противнее было только яркое, палящее солнце в зените.

— Я изрядно переборщил с мощностью, капитан, — сообщил мне из капсулы Лютцев. — Вы провалялись без сознания почти день. Высадились мы пару часов назад.

— А корабль? — морщась от понимания того, что меня обманули, спросил я.

— Связи нет. На Небуле остался Фаррел, Громмар, раненые и тройка людей, вытянувших жребий. Если я правильно помню расчёты, они ещё почти неделю будут дрейфовать на орбите, прежде чем упадут.

Итак, то, чего я хотел избежать, случилось. Против моей воли, нравилось это мне или нет. Мне оставалось только принять это. Какие обиды, истерики — теперь всё это не имело значения. Нужно было исходить из обстановки, а не заниматься личными разборками.

— Чем заняты люди?

— Отдыхают, несколько добровольцев исследуют местность.

— Воду нашли?

Лютцев виновато отвёл глаза:

— Я планировал высадиться рядом с каким-то водоёмом, выбрал неприметное озеро, оазис, если угодно…

— И что пошло не так?

Лейтенант поднялся и прихватил какую-то металлическую палку.

— Лучше один раз увидеть, — сказал он.

Выйдя из капсулы, я, в первую очередь, осмотрелся. Встретил меня безжизненный ландшафт пустыни. Вокруг были как попало разбросаны другие спасательные капсулы. Над каждой был развёрнут брезент, укрывая отдыхавших от палящего солнца. Так же хаотично и бессистемно были разбросаны и солнечные панели.

Пометив в уме, с чего стоит начать, я пошёл к единственному объекту, что в окружающем пейзаже был не жёлтого цвета. Лютцев последовал за мной.

Озеро и вправду было странным. Оно ритмично колебалось, но не как вода, а скорее как желе. Да и цвет был необычный: тёмно-серебристый, чем-то сильно смахивающий на ртуть. Это была первая мысль, пришедшая мне в голову, и я незамедлительно высказал её вслух.

— Нет, капитан, — Лютцев протянул мне металлическую палку, — бросьте в озеро.

Палка криво полетела. Когда до поверхности оставался метр или чуть больше, озеро ожило. Оно отрастило щупальце, схватило летевшую палку и поглотило её, а затем вновь вернулось к ритмичным колебаниям.

— Оно к нам не вылезет? — с опаской, прикидывая расстояние между капсулами и необычным хищником, спросил я.

— Не должно, на людей оно не реагирует, только на метал.

— В любом случае приближаться к… озеру не стоит.

Мы вернулись в лагерь. К этому времени весть о том, что капитан Чейдвик снова в строю уже разнеслась, поэтому меня встретили измученные, но готовые к любым свершениям лица. А дел было много.

Работать мы старались по ночам, днём же в основном отсыпаясь в тени. Это здорово экономило нам воду и силы — ночью в пустыне холодно, но не более того, к чему привыкаешь на космическом корабле.

Для начала мы стащили в одно место все капсулы. Тут никаких хитростей не было: много грубой силы и пота. Я расставил их практически впритык полукругом так, чтобы они укрывали нас от ветра. Соединив их сверху брезентом, получился большой, удобный, импровизированный шатёр.

С солнечными панелями было хуже: после высадки прошла всего пара часов, а они уже покрылись слоем пыли, которая едва оттиралась. В капсулах, на этот случай, имелся специальный очиститель: тюбик миллилитров на двадцать. Даже при очень экономном использовании этого едва ли хватило бы на пару дней.

Попытка развести очиститель водой потерпело полное фиаско. Пыль-то оттиралась, но та, что прилетала на её место прилипала твёрдой, очень прочной коркой, счистить которую без повреждения панели оказалось невозможным. Оставалось надеяться, что до исхода запасов с этим что-нибудь придумается.