Звёздный луч

Я посещаю отдельные занятия, не понимая тарабарщину, исходящую из уст преподавателей, как будто они преподают на языке, которого я не знаю, но чувства, которые я испытываю, такие радостные, умиротворяющие, и я знаю, знаю наверняка, что школа существует, хотя пока что лишь в моих мечтах.

ГЛАВА 17

КЭТИ

Проходили дни, а Ал все продолжал доставать меня из-за этой истории с драконом. У него было много грандиозных планов, и он ни секунды не колебался, прежде чем поделиться ими.

Школа была одной из самых блестящих его идей.

Он рассказал об этом детям перед сном, ночью у костра, и они были в восторге.

Часть меня скучала по Горану, но другая часть не так сильно, потому что с каждым днем я все сильнее влюблялась в Альберта.

Я ненавидела волшебные зерна. Я хотела рассказать ему, кто я на самом деле. Я также не могла перестать думать о том вечере. Но потом мне пришло в голову мамино предупреждение о том, что произойдет, когда все это закончится.

Мне будет больно, потому что ни один принц никогда не женится на простолюдинке.

Принцу Луи довелось узнать это на собственном горьком опыте, когда его отец, король Александр, выяснил, что первой любовью сына была драконица.

Ее обезглавили, и он был вынужден жениться на другой.

Это сломало его.

Я не желала такой судьбы ни Альберту, ни себе.

Так что держать Катрину в тайне до конца по-прежнему было моим главным приоритетом.

На следующий день прилетел серебряный дракон.

Земля содрогнулась, когда она приземлилась, а когда она обернулась человеком, это оказалась Конни.

Она бросилась прямо в объятия Альберта и горячо поцеловала его. Мне это не понравилось, и я была рада, что мужчины, заметившие мою реакцию, поняли это как-то по-своему.

Они начали смеяться, и мне пришлось сдержать слезы и подыграть им, улыбаясь вместе со всеми.

— Я чего-то не знаю?

— Это близнец Исси, — сказал Гельмут. — Констанс.

— Я видел ее раньше в лагере, когда она лечила наших раненых. Драконы напали… — я посмотрела на мужчин и улыбнулась. — Но вы и так уже об этом знаете.

Они засмеялись, когда я украдкой взглянула на Конни и Ала.

У него были отношения с драконицей. А как же Дризельда?

Мне хотелось обругать его. Он помолвлен с другой, и если даже невеста для него пустое место, то каковы шансы, что я что-то значу для него?

— Эндрю, — голос Альберта раздался прямо рядом со мной, он стоял с сетрой-близняшкой Исси на руках. — Я хочу познакомить тебя с Конни. Или Констанс.

— Мы уже виделись, Ал. В лагере, куда мы с Биллом летали.

— Прости, запамятовал.

Мы оба рассмеялись.

— Похоже, Горан не единственный, кто глубоко восхищается тобой, Эндрю.

Я фыркнула, а Альберт улыбнулся.

— Ну что тут сказать? — сказал принц. — Он надрал мою королевскую задницу в стрельбе из лука.

Конни рассмеялась.

— О, Ал, тебе, должно быть, тяжело далось поражение.

— Нет ничего плохого в здоровой конкуренции, Конни.

— Уверена, так ты себя успокаиваешь по ночам, — Конни поддразнила, что заставило нас всех рассмеяться, ну, я притворялась, что смеюсь, потому что мое сердце было занято тем, что слегка разбивалось.

— Конни, — донесся голос Исси из бревенчатого дома. Она подбежала к сестре и крепко обняла ее. — Я так по тебе скучала, — она тихо заговорила со своим близнецом. — Что нового? Что происходит в Эйкенборо?

— Ты была в Эйкенборо? — Ал озвучил вопрос, который хотела задать я.

— Да, там все ужасно, Ал.

Я посмотрела на его лицо: он больше не улыбался. Он был встревожен, и это немного приободрило мое сердце.

— И у меня есть новости, — ее голос звучал серьезно, что заставило меня насторожиться. — Но мы должны поговорить наедине.

— Просто скажи вслух, Конни.

Она посмотрела на всех нас.

— Пожалуйста, наедине, — попросила она.

Что там за новости? Теперь мы не узнаем их, потому что Ал просто кивнул.

Я смотрела, как они уходят к бревенчатому дому.

Дети играли на улице.

Гельмут хлопнул Эмануэля по груди, и тот закрыл глаза.

Я прищурилась.

— Драконы могут слышать невероятно далеко, — прошептал Гельмут, и мой взгляд метнулся к Эмануэлю.

Мы все притихли, и Эмануэль сильнее зажмурился.

— Что? — прошептал Гельмут.

Из бревенчатого дома донесся крик. Ал? Что, черт возьми, сказала ему Констанс?

Гельмут встал со своего места и пошел к ним. За ним последовал Калеб.

— Она не выжила.

— Кто не выжил? — спросила я.

— Он не рассказывал тебе о своей таинственной девушке? — спросил Эмануэль.

— Что? — мой голос прозвучал резко. — Извините, я в замешательстве.

— Это запутанная история.

Он сейчас бушует из-за того, что эта чертова драконица сказала ему, что я мертва?

— Констанс, скажи мне, — потребовал Альберт из бревенчатого дома так громко, что услышали все.

Она выбежала из бревенчатого дома, а Гельмут и Калеб вернулись.

Я знала, почему она соврала. Она хотела, чтобы он принадлежал только ей. Должно быть, он рассказал ей о бале. Что она ему сказала? Откуда она вообще могла знать, что со мной случилось?

Она мне не нравилась. Как она могла с ним так поступить?

Он выбежал за ней со слезами, текущими по щекам.

— Пожалуйста, — он поймал ее и дернул на себя. — Просто скажи мне, как она умерла.