– Нет-нет! – Ролан замотал головой. – В тот день я увлекся и сам не заметил, как мы с «Легкокрылой» прошли луга насквозь и оказались на другой стороне, в открытом море. Фрегаты обычно тратят почти целый день, чтобы туда добраться: слишком мелко, им приходится идти кружным путем… Ну вот, когда я сообразил, что мы заплыли слишком далеко и пора уже возвращаться, вдруг поднялась большая волна – это без ветра-то! И «Легкокрылая» сразу почуяла, что под нами кто-то проплыл, кто-то здоровенный. Потом он… – рыбак осекся, помрачнел. Он боялся даже вспоминать о случившемся. – Это… знаете, я и не думал никогда, что у кракена может быть столько щупалец!
– Это не кракен, – сказал Крейн. – Как же ты спасся?
Рыбак с нежностью провел ладонью по корпусу лодки:
– Она меня спасла. Пока я глядел на щупальца как дурак, она сама развернулась и дала стрекача…
Умберто утратил интерес к разговору. Солнце пригревало, и вскоре моряк сомлел – задремал на корме, посреди свернутых сетей. На этот раз его почему-то не посетил злополучный сон о повелителе всех узлов – может, такие сны приходят лишь ночью? – зато пригрезилось кое-что другое. Новое видение было правдивым, и к гадалке не ходи: просто все, приключившееся в этом дневном сне, уже случилось на самом деле примерно семь лет назад.