Звёздный огонь

Пугающе близко от «Легкокрылой» спина глубинного ужаса рассекла воду, оставив за собой пенную полосу. Тварь ходила кругами вокруг маленькой лодки, словно играя, и теперь спасение было столь же вероятным, как нисхождение с небес Заступницы рука об руку с Великим Штормом.

– Молчи, – не приказал, а попросил Крейн. – Ты скоро все поймешь.

Вода за бортом будто закипела, и среди лопающихся пузырей показались очертания существа, хорошо знакомого Умберто: огромное тело, сплошь состоящее из щупалец. Их количество и длина заставили бы кракена умереть от зависти, только вот моряк не без причины полагал, что даже крупный кракен, завидев эту тварь, удрал бы без оглядки куда-нибудь подальше, не тратя драгоценное время на любование. Щупальца потолще оканчивались зубастыми мордами, и, вспоминая первую и последнюю встречу «Невесты ветра» с глубинным ужасом, нетрудно было догадаться: для того чтобы расправиться с «Легкокрылой», монстру не придется утруждаться.

– Пропали мы… – прошептал Умберто.

Они с Роланом ошеломленно глядели на тварь, поднимающуюся из воды, и только Крейн сохранял спокойствие: он стоял у мачты «Легкокрылой», обратившись лицом к пожирателю, и теребил в руках какую-то веревку. Прежде чем Умберто понял, что бы это могло значить, одно за другим произошли несколько событий.

Сразу несколько тонких щупалец стремительно ринулись вперед и опутали магуса, не тронув Умберто и Ролана. Магус не сопротивлялся – он судорожно вздохнул, вздрогнул всем телом, но почему-то не вспыхнул, не подпалил пожирателю кораблей его белесую шкуру.

А потом щупальца вдруг вспыхнули сами – под кожей словно зажглись гирлянды разноцветных праздничных огней. Это длилось всего мгновение, и как бы ни был Умберто испуган, он успел подумать лишь об одном: «Красиво!»

И почему-то он не удивился, когда глубинный ужас отпустил свою жертву.

– Быстрее… – выдохнул Крейн и повалился навзничь.

Веревка выпала из его ослабевших пальцев, но Умберто немедленно ее подхватил – он знал, что нужно делать, и теперь совершенно отчетливо понимал, отчего капитан потащил своего помощника в такую даль. Разгадка тайны была проста: никто другой не помог бы ему удержать подступающее огненное безумие.

Скрутить магусу руки за спиной, завязать глаза собственным платком – все это Умберто проделал с привычной легкостью и торопливо отпрыгнул в сторону, потому что прикасаться к Крейну было уже достаточно больно. Лишь потом моряк осознал две не самые приятные истины: все это время Ролан за ними наблюдал, а пожиратель болтался за бортом, не намереваясь уходить в глубины, из которых появился.

Последнее, пожалуй, было хуже всего.

– Держись! – крикнул Умберто, каким-то чудом предугадав, что сейчас произойдет, и вцепился в борт.

Ролан последовал его примеру, и тут кракен-переросток ударил щупальцами по воде. Поднявшейся волной «Легкокрылую» понесло, и от этого лодка, перепугавшись, вышла из повиновения – круто развернулась и пошла на запад, словно понадеявшись сбежать от чудовища, которое двигалось следом – но не очень быстро, словно погоня была всего лишь игрой. Ролан не попытался остановить свою лодку, да Умберто и сам понимал бесполезность подобных попыток. Он крепко держался за борт и думал лишь о том, как бы Крейна не смыло с палубы.

Когда впереди них вдруг забурлила вода и над волнами показалось что-то темное, моряк малодушно закрыл глаза, решив, что это вторая тварь и теперь «Легкокрылой» уж точно некуда деваться. Но в раздавшемся вслед за этим возгласе Ролана слышалось, кроме испуга, что-то еще:

– Смотри! Смотри же!!!

Глубинный ужас чуть замедлил ход, и было отчего: прямо на него, рассекая морскую гладь острым плавником, шел большой черный кархадон. Лишь раз бывший фрегат показал спину, покрытую мощными бронированными пластинами, но этого хватало, чтобы понять: он переродился очень давно, возможно – лет сто назад. Казалось невероятным, что это создание некогда верой и правдой служило человеку, что кто-то сумел его подчинить своей воле, но невероятнее всего было то, что кархадон намеревался атаковать тварь, от которой любой другой обитатель океана бежал бы в страхе.

Поравнявшись с пожирателем, кархадон высоко подпрыгнул над водой и рухнул прямиком в переплетение щупалец. Его костяной таран вонзился в плоть мерзкой твари, и та впервые подала голос – завопила так, что Умберто и Ролан заткнули уши. Две твари дергались и извивались, пытаясь убить друг друга; пожиратель постепенно опутывал кархадона щупальцами, а тот все глубже впивался в своего противника. Волны шли от них во все стороны, а водяная пыль не позволяла двум ошеломленным морякам разглядеть подробности, но на мгновение Умберто показалось, что два сражающихся создания… сливаются друг с другом, как две полурасплавленные свечи.

И скоро все закончилось – кархадон и глубинный ужас вместе ушли на дно.

– Развяжи меня, – раздался хриплый голос Крейна. – Нам больше ничего не угрожает.