Звёздный огонь

А вот это приговор им обеим, поняла Фаби со странным спокойствием. Все-таки ее догадка оказалась верна: Хаген попался и все рассказал Аматейну, поэтому Ризель и отстранили от дел. Вероятно, капитан-император намеревался решить их судьбу в самом ближайшем времени, и лишь неожиданное появление этих моряков отвлекло его от выбора наказания для мятежной принцессы.

Умберто между тем продолжал рассказывать о Хагене:

– …Он некоторое время играл роль капитана, чтобы… э-э… обмануть эверрских торговцев. Во время последнего сражения он попал в плен и, видимо, по каким-то причинам не стал менять лицо, а выдал себя за Кристобаля Крейна… уж не знаю зачем.

– Что ты можешь знать, тварь? – хрипло проговорил пленник. – Предатель в жизни не поймет честного человека.

– Заткнись! – ощерился моряк. – Ты больше не мой капитан, и ~Невеста~~ не твоя!

– Я заметил, – усмехнулся Фейра. – Ваше величество, к чему весь этот цирк? Здесь Рейго Лар, он может с легкостью прочитать мои мысли и подтвердить, что я и в самом деле тот, за кого себя выдаю. Или вы не ищете простых путей?

– Хорошая мысль, – кивнул Аматейн, которого короткая перепалка между бывшими соратниками весьма позабавила. – Рейго, что ты на это скажешь?

Старейшина клана Чайки на мгновение оторопел; на его лице отразился страх.

– В-ваше величество! – произнес он, заикаясь. – Но если это и впрямь феникс, то я… ох… я не могу читать его мысли, потому что все Фейра защищены от нас, щупачей! Он сожжет мой разум!

– Дочиста и с удовольствием, – подтвердил Фейра, вновь улыбнувшись.

– Ваше величество! – воскликнул Рейго Лар намного увереннее, чем раньше. – Он говорит правду, я чувствую – для этого мне не нужно погружаться в его сознание. Они оба говорят правду!

– Вот как, – задумчиво проговорил Аматейн. Он глядел на магуса-чайку, словно подсчитывая в уме возможные прибыли и убытки от того, что в клане Лар появится новый старейшина, – и конечный результат его размышлений, похоже, был не таким уж благоприятным для лорда Рейго. – Вот как… – повторил капитан-император, и в тот же миг щупач бросился перед ним на колени, позабыв обо всем.

– До чего трогательно, – сказал пленник, не пытаясь скрыть насмешку. Он как будто видел происходящее сквозь повязку. – Я вот-вот расплачусь.

Серебряная маска поймала отблеск солнечного луча и сверкнула так ярко, что у Фаби заслезились глаза, и она зажмурилась.

– Ты и впрямь будешь плакать… – донесся до нее голос капитана-императора. – Кровавыми слезами, уж прости меня за банальность. Видишь ли, до настоящего момента вы оба – ты и Хаген – ведете себя совершенно одинаково, что может говорить… о многом. Где появился один пересмешник, там нередко объявляется и другой – да, Ризель? Нет-нет, я должен убедиться, что ты – и впрямь ты, и что ты не врешь. Джессен, сними-ка с него рубашку!

Раздался треск рвущейся ткани, и, когда Фаби осмелилась вновь поднять глаза, она увидела, что на спине у пленника татуировка, причем весьма необычная: две танцующие птицы, два феникса с черно-красным оперением.

– Великолепно! – воскликнул Аматейн, и в его голосе действительно послышались восхищенные нотки. – Да, ты все предусмотрел. Или нет… не все. Джессен, пригласите сюда нашу почетную гостью! – Первый советник капитана-императора вышел, и Аматейн продолжил: – Я намеревался представить ее несколько позже, но обстоятельства изменились. Рейго, ты все еще на полу? Встань скорее, мой друг! Сюда скоро придет одна из подопечных твоего клана – одна из лучших! Не дело, если она увидит тебя таким… растерянным.

Было видно, что Фейра, Умберто и Амари знают, о ком говорит капитан-император, а вот все остальные пребывали в полнейшем неведении, однако теряться в догадках им пришлось недолго: вскоре в кабинете Аматейна появилось новое действующее лицо. Это была светловолосая девушка на несколько лет старше Фаби; она казалась уставшей до изнеможения и выглядела несколько неуверенно в роскошном платье жемчужно-серого цвета, но даже это не скрывало удивительной красоты незнакомки – она напоминала прелестный цветок, выросший в тени и оттого немного бледный.

Ее взгляд скользнул по собравшимся магусам без страха и трепета, ненадолго задержался на лицах Умберто и Амари – первый при этом улыбнулся, как показалось Фаби, робко и заискивающе, – и в конце концов остановился на пленнике в цепях.

– Эсме, – сказал капитан-император. – Кто этот человек? Скажи правду.

– Вам известно, как и мне, что он не человек, а магус, – негромко ответила девушка. Ее лицо побледнело точно так же, как незадолго до этого лицо Ризель, но голос казался ровным и спокойным. – Его зовут… Кристобаль Фейра.

Произнеся это, она вздрогнула и коснулась губ кончиками пальцев – словно удивляясь, что назвала магуса настоящим именем, а не известным всему миру прозвищем. Она не знает, в чем суть дара Цапли, поняла Фаби. Ей отчего-то сделалось жаль эту девушку.

– Эсме, он очень страдает, – сказал Аматейн. – Будь добра, исцели его.

Лицо целительницы осветила внезапная радость, она шагнула к пленнику, но тот отстранился и торопливо произнес: