Звёздный огонь

«Нет, этого не могло случиться! Пусть капитан-император не отправит на плаху единственную дочь, но уж со мной-то зачем церемониться? Нет-нет, должна быть другая причина!» – сказала себе Фаби и немного успокоилась, хотя страх и сомнение все-таки не покинули ее. Происходило что-то странное – куда более странное, чем сны о подземных тварях, которые в последнее время как раз стали мучить ее реже, давая возможность наконец-то отоспаться.

– Ее высочество принцесса Ризель!

Тяжелые двери императорского кабинета распахнулись, и Фаби увидела Аматейна: он стоял у окна, опираясь на трость, и смотрел на двоих мужчин – вероятно, тех, о ком упомянул Витес. Незнакомцы держались, насколько она могла судить, спокойно и уверенно; старший – лет двадцати пяти на вид, темноволосый, загорелый и довольно симпатичный – совершенно точно был человеком, а вот младший, ровесник самой Фаби, отчего-то показался ей магусом. Небесные дети иногда чувствовали себе подобных, но тут дело было вовсе не в зыбком чутье, а в чертах лица – парнишка очень сильно напоминал кого-то, хорошо известного воробышку. Она перебрала в уме лица придворных, посетителей Ризель, друзей отца – все не то. Странно…

Ризель почему-то споткнулась и тотчас же склонилась в глубоком поклоне. Фаби последовала примеру госпожи и ощутила мимолетное сожаление: ей не стоило сюда приходить, не стоило поддаваться любопытству и сочувствию – она не сможет помочь принцессе, чье падение очевидно и необратимо. Что-то должно вот-вот произойти, что-то ужасное.

Или все уже происходит?

Незнакомый парнишка, чьи светло-русые волосы торчали во все стороны непослушными вихрами, а голубые глаза странно блестели, не мигая смотрел на Ризель – он словно ждал, что она его… узнает? Смущенная и растерянная Фаби отступила в тень – она хотела видеть все и всех, не желая привлекать внимание к собственной персоне, – но от капитана-императора этот маневр не ускользнул: Аматейн искоса взглянул на девушку, и она невольно обрадовалась, что выражение его лица надежно спрятано под серебряной маской.

– Моя дорогая, – сказал он, обращаясь к принцессе. – Приятно, что ты так быстро откликнулась на зов.

Тон Аматейна был отеческим, ласковым, и Ризель склонила голову, как послушная дочь, но по ее лицу разлилась бледность, причина которой пока что оставалась тайной для Фаби. Одно Воробышек знала точно: она никогда раньше не видела принцессу такой испуганной.

– Тебе знакомы эти люди? – спросил капитан-император. – Говори правду.

– Я не знаю их имен, – ответила Ризель, чуть помедлив.

– Но ты их видела раньше? – вкрадчиво уточнил Аматейн. – Посмотри внимательно. Быть может, один из них тебе кого-то напоминает?

«Заступница, да ведь это допрос!» – ужаснулась Фаби. Капитан-император делал с дочерью почти то же самое, что она недавно сотворила с Витесом, – ястреб, стоявший у самых дверей, тоже все понял и с трудом сдерживал мстительную улыбку. Но почему? Неужели Ризель и впрямь уже случалось раньше встречаться с кем-то из этих двоих?..

Принцесса все медлила с ответом; ее взгляд изменился – затуманился не то от слез, не то из-за приближающегося обморока, – а лицо сделалось почти таким же белым, как волосы. Казалось, она перестала дышать.

– Хватит! – вдруг сказал светловолосый незнакомец странным скрипучим голосом, который совершенно не подходил к его юному лицу и миловидной внешности.

Ризель вздрогнула, взглянула на него – и на ее смертельно бледных щеках проступил легкий румянец, а из груди вырвался вздох. Одно короткое слово отменило приказ капитана-императора говорить правду и дало принцессе возможность промолчать.

– Великолепно! – язвительно воскликнул Аматейн. – Что ж, моя дорогая, я так и понял, что ты потеряла дар речи от избытка чувств, потому что этот юноша и впрямь отчасти напоминает твоего брата, моего сына… Но Амари покинул этот мир три года назад, и я видел его бездыханное тело… то, что от него осталось. Что ты теперь скажешь, Ризель?

– Он… очень похож, – еле слышно прошептала принцесса. – Кроме голоса.

– Голос… – проронил капитан-император и стукнул тростью об пол. Тотчас же вновь отворились двери и на пороге выросли двое стражей. – Джессен, приведи сюда нашего третьего гостя – он, вероятно, уже заждался! – и еще разыщи лорда Рейго и Чейна. Без промедлений!

– Слушаюсь! – ответил ястреб и быстрым шагом вышел из кабинета.

Фаби воспользовалась этим, чтобы приблизиться к госпоже, и Ризель схватила ее за руку, как утопающий хватает спасителя. Это была, с изумлением поняла девушка, беззвучная просьба о помощи – все, что могла себе позволить гордая Белая Цапля.

«Я не оставлю вас, ваше высочество…»

Аматейн, хромая, подошел к стоявшему у камина креслу и тяжело опустился в него, впервые показав признаки болезни, что терзала его вот уже много лет. Отложив в сторону трость, он подпер рукой подбородок и произнес таким тоном, словно речь шла о погоде: