Звёздный огонь

– Но ведь я уже с-сумел отыскать «Невес-сту», так? – Он коротко рассмеялся. – Можете не беспокоиться, Звездочет не найдет меня здес-сь… «Утренняя звезда» не позволит ему это с-сделать. А ес-сли и найдет, то ничего страш-шного – он сможет лишь позвать меня, но явиться с-сюда с-самому… – Он покачал головой. – У него с-с-сейчас дела поважнее.

– Но почему? – заупрямился Умберто. – Я тебе не верю!

– Мне верит твой капитан, – ответил Змееныш и перевел немигающий взгляд на феникса. – Это главное. Так что, Крис-стобаль? Я уже знаю, что ты задумал, но без меня твой блес-стящий план обречен на неудачу.

– А с тобой? – быстро спросил магус.

– С-со мной появляется с-слабая надежда, что вы не погибнете в первый же день. – Хоть лица Змееныша не было видно под маской, многим показалось, что при этих словах он улыбнулся. – Впрочем, еще не поздно отказаться – все брос-сить, разойтись, забыть про Эсме, Джа-Джинни, Хагена… – в ответ раздались возмущенные возгласы, и он умолк.

– Умберто прав! – крикнул кто-то из матросов. – Почему мы должны тебе верить?

– Ну-у, не знаю… – Змееныш пожал узкими плечами. – Быть может, мне и впрямь не стоит предавать Звездочета? Он же так щедр со своими слугами, просто божественно щедр…

Закончив эту странную фразу, он глубоко вздохнул, закрыл глаза, а потом одним резким движением сдернул свой черный платок.

Наступила тишина.

Нижняя часть лица у него была нечеловеческой: ее покрывала чешуя, на вид казавшаяся стальной; безгубый рот растянулся в вечной усмешке до ушей, открывая острые треугольные зубы, которые больше подошли бы прожорливой хищной рыбе. Стало ясно, отчего Змееныш то присвистывает, то шепелявит – с такими челюстями немудрено и вовсе утратить дар речи.

– И в с-самом деле… – Он поднял голову, обвел матросов «Невесты ветра» пристальным взглядом – мало кто сумел выдержать этот взгляд, не дрогнув. – Зачем мне верить? Я нелюдь… безумное с-создание… ручная зверуш-шка Звездочета… так, кажется, вы меня называете?

Все молчали. Змееныш повернулся к фениксу и что-то хотел сказать, но не смог – из его горла вырвалось лишь шипение. Фейра страдальчески поморщился, словно жуткое зрелище причиняло ему не душевную, а вполне ощутимую телесную боль.

– Прости меня, Паоло, – проговорил он негромким голосом, в котором не было ничего, кроме сострадания. – Если бы я знал…

Феникс умолк. Он как будто сам горел под пронзительным взглядом желтых глаз – взглядом, скрывавшим тайну. Имя Паоло показалось Кузнечику смутно знакомым, но не более того; он понятия не имел, что связывало в прошлом капитана и Змееныша. Наступила гнетущая тишина, которую никто не решался нарушить, и, когда Змееныш вновь смог заговорить, многие ощутили облегчение.

– Пора дейс-ствовать, – сказал он, вновь пряча изуродованное лицо под платком. – Пора разъяс-снить артис-стам их роли. Ты ведь еще этого не с-сделал, Крис-стобаль? – Фейра молча покачал головой. – Не реш-шился… Понятно. Что ж, кто-то должен взять на с-себя с-самую неприятную обязанность. Или не с-самую… как посмотреть…

Змееныш огляделся, остановил взгляд на Умберто и одним плавным движением скользнул к моряку.

– Ты! – Рука в черной перчатке легко толкнула помощника капитана в плечо. – Ты же мечтал с-стать навигатором вос-схитительной «Невес-сты ветра»? С-станешь… Роль предателя тяжела, но тебе не привыкать, ведь так? – Прежде чем Умберто успел опомниться, Змееныш уже повернулся к остолбеневшим от изумления матросам и провозгласил: – Каждому из вас-с предс-стоит решить, на чьей он с-стороне. Команда должна разделиться пополам и разыграть мятеж… правдоподобный мятеж, в котором ни один щупач не ус-сомнится! Но кому-то придется близко познакомиться с императорской тюрьмой. Готовы на это ради с-своего капитана? Ради друзей?

Все молчали, но Змееныш и не ждал ответа – он напряженно искал среди матросов кого-то одного, а когда нашел, то сумел удивить собравшихся еще сильней, чем раньше.

– А главная роль в предс-стоящем с-спектакле уготована тебе, Кузнечик… Позволь, я с-сделаю то, что полагаетс-ся каждому в твоем присутс-ствии!

Юнга, который и до этого глядел на Змееныша с ужасом, теперь задрожал и побелел. А когда нелюдь удостоил его глубоким поклоном, каким приветствовали только членов императорского семейства, молоденький магус зашатался и еле-еле устоял на ногах.

– Капитан… – пролепетал он чуть слышно. – Вы же обещали мне хранить тайну!

– Обещал, – ответил Фейра. – Прости…

За краткий миг, отделявший слово «прости» от имени, которое неизбежно должно было прозвучать следом, Кузнечик пережил очень многое. Ему показалось, что три года осыпались легкой шелухой, которую тотчас же унесло ветром, – а ведь это была целая жизнь, хоть и недолгая. Эрдан… знакомство с Сандером и Эсме… путешествие на юг… Все это время он старательно возводил вокруг себя стены лжи, но в основании этих стен лежал один-единственный камень – имя. Заклинание, которое должно было разрушить маленький мир юнги со смешным прозвищем Кузнечик.

– …Прости, Амари. Если тебе дороги те, кого мы потеряли, ты меня поймешь.