Звёздный огонь

Ризель шла по длинному узкому коридору, озаренному светом факелов. Белое платье и белые волосы принцессы скрывал плащ, но вовсе не он должен был защитить ее от чужих глаз: нынче ночью Цапля вновь опробовала свой дар на живых существах и намеревалась применить его еще столько раз, сколько понадобится. Впрочем, ей везло – в тюремных подземельях Облачной цитадели было весьма немноголюдно.

Где-то впереди раздались странные звуки – грохот, лязганье цепей, – и она замедлила шаг, борясь со смятением. Мало кто знал, что дочери капитана-императора дважды пришлось бывать в этих негостеприимных местах, причем вовсе не в роли скучающего наблюдателя за чужими мучениями. Аматейну уже случалось усомниться в ее верности, и если в прошлый раз его остановило лишь то, что Амари был предположительно мертв, то теперь маленький принц воскрес. У капитана-императора есть наследник престола, и вероломная дочь ему больше не нужна…

– Вот твоя жратва, – послышался за углом грубый голос, и Ризель узнала Берто – старшего тюремщика. Она торопливо отступила в темную стенную нишу, чьим единственным обитателем оказался большой паук. – Нам велено кормить и поить заключенных вовремя, но никто не говорил, что мы должны им помогать, хе-хе. Не сможешь жрать вслепую – подыхай, и дело с концом!

Принцесса затаила дыхание – ей нужно было услышать голос того, кто находился в камере. Однако узник предпочел промолчать, и оставалось лишь строить догадки, был ли он измучен пытками или просто считал ниже своего достоинства беседовать с тюремщиком.

Того, впрочем, это ничуть не смущало.

– Молчишь? Гордый, да? Вы все поначалу гордые… Вот и твой двойник тоже молчал, но потом за него взялись как следует – и запела птичка!

«Это Фейра, – поняла Ризель, чувствуя внезапную дрожь. – Значит, Хаген где-то дальше… если он вообще жив!»

– Но с тобой будет труднее, – продолжал тем временем болтливый тюремщик. – С чего я это взял? Чтоб ты знал, сорок лет назад тут старшим был мой папаша – его повысили как раз перед тем, как схватили Бастиана Фейру. Мы с братом мальцами частенько его просили – расскажи, как ты феникса кнутом охаживал, а он губы в кровь искусал, чтоб от боли не скули… А-а-а!!!

Вопль Берто заставил Ризель выбраться из убежища и, прокравшись несколько шагов вдоль стены, осторожно заглянуть за угол. Странному зрелищу не мешала даже решетка, отчасти перекрывавшая обзор: посреди камеры стоял Кристобаль Фейра, опутанный паутиной цепей, – его руки были вытянуты в стороны и вверх, – а поодаль на полу валялся тюремщик и стонал, прижимая к груди правую кисть. Кожа на животе Феникса светилась, словно у него внутри был спрятан ворох горящих углей; и еще Ризель совершенно точно почувствовала запах горелой плоти.

– Трус был твой папаша, – медленно проговорил узник, оказавшийся вовсе не таким беззащитным и безобидным, как ожидал Берто. – Трус, но не дурак… как ты.

– Ублю-удок! – провыл тюремщик. – Ты же скован!!!

– Я не перестал от этого быть самим собой, – ответил Фейра. – Все, хватит. Ты мне надоел. Поди прочь!

Стон Берто перешел в издевательский смешок, и он с трудом поднялся на ноги. Принцесса торопливо ретировалась в свою нишу, но ей хватило самообладания, чтобы понять: услышанный совсем недавно грохот раздался, когда тюремщик натягивал «паутину», а теперь вокруг стояла тишина. «Мерзавец! – подумала Ризель. – Оставляет его висеть на цепях до утра. Тварь, какая же он все-таки тварь…» Надвинув поглубже капюшон плаща, она скользнула глубже в тень… и обнаружила, что место занято.

– Тс-с! – одетый в черное незнакомец приложил палец к губам – точнее, к платку, закрывавшему нижнюю часть лица. – Мы оба здесь помес-стимся, – проговорил он свистящим шепотом, и Ризель кивнула. Его удивительные желтые глаза смотрели не мигая, и принцесса сейчас согласилась бы с чем угодно, потому что ее железная воля исчезла, как исчезает упавшая на ладонь снежинка. Она закуталась в плащ, вжалась в стену и не шевельнулась даже тогда, когда Берто протопал совсем близко, прижимая к груди обожженную руку и громко матерясь. От ее внимания, впрочем, не ускользнуло, что незнакомец в черном тихонько вытащил из рукава стилет.

– Хорош-шо… – сказал он, когда шаги тюремщика затихли вдали. – Рад встрече, ваш-ше выс-сочес-ство. Вы очень с-смелы, рас-с-с приш-шли сюда… не боитесь навлечь гнев капитана-императора?

– Сдается мне, вы уже знаете наперед ответы на все свои вопросы, – ответила Ризель. – Как заданные, так и незаданные. С кем имею честь?

– О-о, в общении со мной мало чес-сти, – слегка насмешливо проговорил незнакомец и изобразил пародию на почтительный поклон. – Можете звать меня… Паоло. Это настоящее имя, хотя я им уш-ш… уже очень давно не пользовался.

– Так почему же вы открыли его сейчас? – изумилась принцесса. – Не потому ли, что намереваетесь меня убить?

– Нет, не потому, – сказал Паоло с некоторой небрежностью, которая невольно оскорбила Ризель. – Прос-сто с некоторых пор я говорю только правду… ес-сли вообще говорю. Идемте!