Звёздный огонь

– Стоило бы тебя ослепить, – задумчиво проговорил Аматейн. – Тогда я бы точно знал, что ничем не рискую. Но сегодня Амари высказал интересную мысль – вас обоих, твой бывший фрегат и тебя самого, куда интереснее сломать, чем просто убить. Я желал бы сделать из тебя верного слугу…

– Такого, как Змееныш?

Аматейн нахмурился – вспоминать про сбежавшего раба сейчас не хотелось. «Змееныш, где ты? – позвал он мысленно. – Вернись к своему хозяину, тварь. Ты мне нужен прямо сейчас! Вернись, где бы ты ни был!!!»

Бесполезно. Он чувствовал, что ручная зверушка рядом, совсем близко, но не мог натянуть поводок достаточно сильно. Ну, ничего – Змееныш все равно не может уйти далеко, а рано или поздно у него случится очередной приступ, и тогда слуги прибегут к господину с радостной вестью.

Но сейчас были дела и поважнее, чем сбежавший зверь.

– Давай поговорим о «Невесте ветра», – сказал Аматейн проникновенным тоном. – О том, какой она станет под командованием нового капитана, куда более умного и осмотрительного, чем ты…

Фаби наблюдала, бесстрастно и бесстрашно.

Ей все равно нечем было заняться.

Два дня, оставшиеся до праздника в честь его возвращения домой, Амари прожил как фрегат, попавший в густой туман.

Чувство направления помогало ему держать верный курс, но оно оказалось совершенно бесполезным для преодоления мелких препятствий – их в водах вокруг Облачной цитадели было бесчисленное множество. Кристобаль Крейн в таких случаях говорил: «Идем вслепую». Ему, впрочем, вполне хватало интуиции, которая никогда не была сильной стороной Амари. К тому же маленький принц попросту не хотел жить вслепую.

И все же он все время куда-то шел… с кем-то беседовал… даже шутил, веселился…

Он как будто спал, пробуждаясь лишь изредка.

Придворные то и дело бегали в Сады Иллюзий, любовались на новую-старую диковинку – черного крылана, – но потом Джа-Джинни забросил двоих не в меру любопытных гостей на верхушки деревьев, и их с Лейлой оставили в покое. Ходили слухи, что капитана-императора несколько раз видели прогуливающимся с загадочной незнакомкой, которая обитала в охраняемых покоях в северном крыле, и Амари этим слухам был рад: значит, Эсме жива, ее пока что никто не просил о невыполнимом. Сам он боялся с ней встречаться, потому что целительнице ничего не стоило прочесть в его душе то, о чем Амари предпочитал пока не думать.

Кого Амари видел часто, так это Умберто – ему одному из всей команды «Невесты ветра», если не брать во внимание бывшего юнгу, даровали относительную свободу. Аматейн все время требовал, чтобы новый навигатор знаменитого пиратского фрегата находился рядом, и поэтому они с принцем постоянно сталкивались то в кабинете капитана-императора, то где-нибудь в коридоре. Умберто выглядел спокойным и сосредоточенным, он охотно помогал Аматейну, рассказывая об Окраине и в особенности о Кааме. Амари смотрел и удивлялся: неужели перед ним тот самый бесшабашный моряк, помощник Крейна, ходячая неприятность? Неужели это и впрямь тот, кто поклялся защищать «Невесту ветра» до конца своих дней и ради нее умереть с улыбкой?

Впрочем, он и впрямь ее защищал – накануне у Амари был шанс в этом убедиться.

…Опустевший фрегат выглядел непривычно.

Амари ожидал, что «Невеста ветра» не позволит никому даже прикоснуться к себе, не говоря уже о том, чтобы подняться на борт, но она была настроена очень миролюбиво – казалось даже странным, что док, в котором она стоит, так хорошо охраняется.

«Неужели ты и впрямь забыла о Кристобале?»

Аматейн по-хозяйски обошел палубу, заглянул в люк, но спускаться в трюм не стал, что обрадовало Амари: где-то внизу прятался ларим Сокровище – единственный член команды, которому удалось незаметно для всех остаться на корабле. Он, как и прежде, хранил медальон Эсме. Серебряная маска скрывала выражение лица капитана-императора, и все же по движениям и по взгляду можно было с легкостью определить, что он весьма доволен. Амари некоторое время наблюдал за отцом, потом – за Умберто, который стоял у грот-мачты и отрешенно глядел куда-то. Еще на борт бывшего пиратского фрегата поднялись Эйдел Аквила и Джессен Витес; оба магуса с улыбками обменивались предположениями о будущем «Невесты» и ее навигаторов – бывшего и нынешнего. Амари иной раз чувствовал на себе взгляд Эйдела – жгучий, ядовитый. Интересно, почему орел так его ненавидит? Может, оттого, что при встрече с принцем вспоминает о позорном поражении, которое потерпел в сражении с Крейном… или есть что-то еще? Так или иначе, он не упустил пока что ни одной возможности исподволь напомнить, что почет и привилегии наследника престола необходимо заслужить. К примеру, в ответ на какое-то замечание Амари о «Невесте ветра» Аквила сказал: «Вам лучше знать, ваше высочество, вы же провели там так много времени…» Было видно по лицу, что ему очень хочется договорить: «…в качестве юнги». Услышав это, Амари смешался, совершенно позабыв, о чем шла речь, и вдруг почувствовал себя маленьким и никчемным.