Звёздный порт

— Эта тоже знает и всегда оказывается там, где нужно. Только быстрее и точнее дрока.

— Врешь!

— Знает! И могу ответить за свои слова.

— Ах, ответить…

— Стоп, вы двое, ну-ка прекратите трепать языками, — прервал их сердитый окрик. — Не время сейчас для разборок, совсем не время.

— А почему это? Завтра, вероятно, мы все умрем. Неужели перед таким рискованным делом нам нельзя слегка оторваться? Кто запретит?

— Возможно, я.

— Ах, ты? Но кто ты такой, грозный незнакомец? Пока я вижу лишь сизые клешни и три наглых глаза. Хочешь сказать, я должен их испугаться?

— Почему бы и нет? Особенно если в придачу узнаешь и мое имя.

— Имя? Что в нем страшного? Неужели один звук твоего имени способен дробить скалы и осушать моря?

— Не совсем так, конечно, но будь уверен, на подобное тебе мелкое, ничтожное насекомое оно произведет впечатление.

— Мелкое? Ничтожное? Учти, это красная черта в нашей беседе, своего рода граница. Ступив за нее, ты уже не сможешь повернуть назад. Только вперед, на всех парах.

— Пугаешь?

— Предупреждаю. Готов идти дальше, о храбрый безумец? Точнее — безумный храбрец.

— Готов ли я? И он еще спрашивает? Я таких, как ты…

Трое, сидевшие возле лестницы на второй этаж, не обращали ни малейшего внимания на перепалку. Они думали о другом.

Если подняться по лестнице, возле которой они расположились, и открыть первую же дверь по коридору слева, то можно очутиться в уютном, хорошо обставленном номере, с огромной кроватью, на которой залечь втроем — просто удовольствие. Места хватит всем. И еще останется.

Трое вполголоса разговаривали.

— Ночь? Только эта ночь?

— Точнее, все, от нее оставшееся.

— Мы можем и отказаться, не ввязываться в авантюру. Тогда сразу отпадет нужда в спешке. Если не будет спешки, то появится время подготовиться к предстоящему слиянию гораздо тщательнее. Что вы думаете об этом?

— Деньги. Отказавшись от возможности заработать деньги, мы отложим столь желанный для нас момент, потеряем шанс прямо сейчас продолжить свой род на бесконечно долгое время. А там, глядишь, кто-то из нас погибнет, и все пойдет прахом. Я не хочу об этом думать, но сейчас, упуская возможность заработать деньги, мы совершаем ошибку.

— А я — против. Без моего согласия вы в авантюру не ввяжетесь.

— Но что если?..

И еще была группа у камина, такого огромного, что в него при желании можно было засунуть личинку разумного космического летуна.

Нежный, едва слышный голос:

— Так было предсказано.

И его многоголосое эхо, прозвучавшее слаженно, но так же тихо.

— Предсказано. Это истина.

— А мы покорны воле предсказания.

— Покорны. И это тоже истина.

— Мы должны пойти и встретить все нас ожидающее без страха, недоумения и с надлежащей покорностью.

— Мы должны. Воистину должны.

— И согласно все тому же предсказанию, на нас снизойдет величайшее благословение космической пустоты.

— О да, снизойдет. Никто в этом не сомневается.

— А после, как и положено в таких случаях… Дальний столик в самой глубине едальни. Там

иные мысли. Двое в серых, неприметных плащах, склонившиеся друг к другу, говорящие шепотом.

— А она?..

— Она чудовище. Если капо-ажан после встречи с ней просто выживет, то уже выиграет, а если он еще эту самку, это чудовище победит… то…

— То что?

— Не важно. Да и не имеет значения, победит он ее или нет. На его авторитете это никак не отразится. Главное, чтобы он остался в живых. При этом любопытно другое…

— Говори.

— Подумай сам, хорошенько подумай. Мне кажется, никто из желающих поучаствовать завтра в большом представлении не в силах представить, что его ждет. Никто. Даже капо-ажан.

— Думаешь?

— Уверен. Знаешь, в чем самая противная черта чудовищ?

— Нет. В чем?

— Они все время совершают неожиданные поступки. Ну и еще… Я, конечно, тебе это уже говорил, но повторю еще раз. Лишь кажется, что чудовища ходят поодиночке. На самом деле они почти всегда охотятся стаей. Но заметить это удается не сразу. И чаще всего… сказать?

— Я слушаю.

— Чаще всего это становится ясно тогда, когда спасаться бегством уже поздно.

54

Книжник несколько раз щелкнул клювом и осторожно обвил верхнюю часть головы крайним левым щупальцем. Получилось некое подобие ритуальной повязки, означающей, что ее владелец впал в глубокую задумчивость.

Вообще у расы, к которой принадлежал капо-ажан, подобные жесты мог себе позволить лишь молодняк, готовящийся принять личиночную форму. Для взрослых они считались не совсем приличными. Где-то на уровне людской привычки грызть ногти. В обществе не рекомендуется, а наедине — вроде как и ничего. Впрочем, в определенных ситуациях вообще не до соблюдения приличий.

Книжник еще раз щелкнул клювом.

Он хорошо осознавал, что положение его более чем серьезно. Самка человека со своим сопровождающим и этот охотник за наградами. Последний, скорее всего, даже опаснее. Если самке от него, Книжника, по большому счету ничего не нужно — всего лишь пройти к телепортеру в летающий город, то вот с охотником положение иное.