Звёздный смех

Давным-давно жил царь, а с ним бояре,
Прислуга, нянек-мамок полон двор,
Три дочери — три яхонта в тиаре —
И шут, что пьян, да разумом востёр.
Царица тож была, она, кажися,
Жила, собой одной удручена.
Как в царстве том просторы ни зовися,
Земля для всех людей всего одна.
Вот дочери царёвы вышли в павы,
И старшей — восемнадцатый годок.
Другие чуть помладше, — для Державы
Наследника царю не подал Бог.
Как, стало быть, исполнилось семнадцать,
Испрашивает старшая сестра
Возможности по саду прогуляться.
Пойдёт она, конечно, не одна.
Ей в тереме и скучно и постыло,
А на дворе вовсю цветёт весна…
Царь согласился, мол, часок от силы,
Смотрите, мамки-няньки! И она
Накидку на себя надела, пояс
Под грудью подвязала и пошла
С десятком слуг, а царь, не беспокоясь,
Свои продолжил царские дела.
Гуляет дева, нюхает цветочки,
Щебечут птицы, свищет соловей…
Глаза что синь-сапфир у царской дочки
И кожа снега белого белей.
Прислуга подле скачет и резвится,
Готовая девице угодить,
Журчит в ручье студёная водица.
Решила дворня той воды испить.
Все заняты кто шуткой, кто нуждою…
Уже пора вернуться во дворец,
Глядь, нет царевны, и они гурьбою
Её по саду рыщут. Царь-отец
Навстречь им вышел, чувствуя тревогу,
А дворня плачет, — кто рубаху рвёт,
Кто указует с криком на дорогу,
Где вихрь внезапный по полю метёт.
Металась долго дворня и прислуга,
Обшаривая каждый куст вокруг,
Трясясь и плача больше от испуга
Наказанными быть царём на круг,
Но ни следа, ни тряпки, ни намёка
На то, что вообще она жила.
Пришлось признать, хоть это и жестоко,
Царевна наша словно умерла.
Двор погрузился в траур и рыданья,
Царь вмиг забросил царские дела,
Царица принялася за гаданье,
Поскольку дурой, в общем-то, была.

Глава II