Звёздный Спас

Он, Председатель, очень сожалеет, если смена его обличий натолкнула Иннокентия на столь ошибочную мысль. Он мог бы сказать ему, что менял свои обличья ему в угоду.

В некоторых религиозных кругах, разумеется экстремистских, бытует даже постулат: все люди – скоты. И имеют человеческую внешность только для того, чтобы им, экстремистам, было приятнее беседовать с ними, скотами. Нет-нет, он этого не придерживается и даже осуждает такой подход – попахивает примитивизмом, псевдонародной чапаевщиной. Легендарный комдив тем и отличался, что любую глупость оборачивал в свою пользу. Но вся беда в том, что от глупости нет никакой пользы. Впрочем, некоторые скоты приписывали и приписывают Чапаеву глупости, которые за ним никогда не водились.

Эврика, опять двойственность – вполне возможно, что и Василий Иванович Чапаев был индиго ! (Весело восхитился субъект.) Стало быть, какая-то истина есть в чапаевщине?! Есть. Но он осуждает такой подход.

На самом деле он явился в образе Зоро, чтобы напомнить Кеше, как они вместе пошли на обман. Как здорово, как красиво обманули всех. Даже индикаторы лжи не устояли. Вот что такое, когда они вместе, когда в тандеме. Вот что такое, когда лжёшь в удовольствие!

Да, он не будет скрывать – хотел использовать данный пунктик Инютина, но пунктик оказался слишком слабым и несущественным. Оказывается, в мире всё-таки существует святая ложь. Он сообщает это с прискорбием, потому что всё, что разрушает тандем, – прискорбно.

– Опять двойственность, но раз она не восхищает пэ-пэ-зэ, будем считать, что её нет, – явно иронизируя, сказал Иннокентий, но так называемый председатель Правительств Земли не уловил иронии, то есть на полном серьёзе воспринял: если что-то его не восхищает, то этого «что-то» просто нет.

– А как же образ Бэмсика и других? – кивнув на ковбойский пояс, сказал Кеша.

Сказал, и вновь как бы просверком озарила мысль: все, кто на поясе пэ-пэ-зэ, – это только остаточное электричество биополей, полные образы личностей отсутствуют.

С этого момента Иннокентий остро почувствовал, что так называемый пэ-пэ-зэ ищет удобного случая расправиться с ним. И это место подобрано не случайно. И не случайны меняющиеся обличья. И разговор о допотопной людской речи. Всё, всё здесь заготовлено загодя, и отступление исключено: или – или.

И он вспомнил, как, возвращаясь из дому, впервые очутился на этом замечательном холме. Именно тогда чудесная троица с великолепным мальчиком Адамом сообщила ему, что так называемый город будущего с летающими тварями он увидел как раз с места, на котором когда-то произрастало вечное дерево.

А потом они были здесь вместе с Фивой, и вечное дерево , которое стало деревом их вечной любви , венчало этот холм. И они смотрели на него как на парадную входную дверь в новый мир. А теперь здесь только столик с зелёным абажуром, они с пэ-пэ-зэ и ещё дёргающиеся и вскрикивающие сущности, присутствие которых только усиливает тягостность пустоты непонятно куда бегущего времени.

Между тем пэ-пэ-зэ распространялся, говоря, что образ Бэмсика – это его родной образ. А родной образ, как родной язык, запечетлевается в сознании отдельно от всех приобретённых. И он явил его Кеше, чтобы он вспомнил их встречу в кафе «Сталкер». Он желает, чтобы Кеша был ему братом.

И тогда Иннокентий сказал, что братом Бэмсику он никогда не будет, потому что слишком хорошо помнит их так называемую встречу. И состязаться с ним остережётся, потому что этот столик вовсе не столик, а замаскированный портал, врата ада, вход в астероидный пояс, в который превращена когда-то цветущая планета НеборобеН. И этот ковбойский пояс – жалкое подражание.

И сейчас же из груди пэ-пэ-зэ выдвинулся компьютер с шарообразным, напоминающим стеклянную голову, объективом, экран которого находился внутри, и в нём, проницая друг друга, скользили изображения какой-то другой жизни.

– Мы знали, что тебя нельзя соблазнить, ты нашёл истину, которой решил следовать. Ты слишком стал человеком. Но не это печалит нас – мы не можем вырвать тебя, индиго , из нашего круга.

Мир расширился, и в бегущих сверкающих брызгах материи он стал сбегаться в тестообразную, изнутри кипящую массу, которая, вспухая, лопалась и, разлетаясь мерцающими звездочками, опять соединялась в живую шевелящуюся массу.

– Вы хотели использовать Землю как строительный материал для возрождения планеты НеборобеН. Но она живая, и не мы ей дали жизнь. Мы на ней только гости. Истина не в силе, а в правде. Один за всех и все за одного, как за себя индиго .

– Ты слишком стал человеком. Ты исключён.