Звёздный Спас

Возможно. Тем более что в течение недели никаких особенных фактов не было, за исключением того, что Инютин, отсутствовавший с понедельника, заявился в лабораторию как бы оглушённый, непохожий на себя, то есть подобный своему первому и тоже «пятничному» появлению. Я, когда увидел его, почему-то подумал, что Родионов и Седнина сейчас опять сцепятся, как в тот раз при его появлении. И Родионов уйдёт, и опыты над животными будут проводиться без него. И действительно, они сцепились, никто даже не понял из-за чего. Правда, в этот раз хотела уйти Седнина, однако Бреусу удалось остановить её.

– Ни в коем случае, Мавра Ксенофонтовна, ни в коем случае. Я не отпускаю вас, более того, сейчас же помиритесь с Родионовым! И это не прихоть, а условие опыта – вы сейчас вместе будете задействованы в одной цепи, а Инютин (наконец-то соизволил появиться) выполнит обычную роль катализатора.

Услышав о своей «обычной роли», Инютин как будто обрадовался. Сбросил на рундук заметно обветшавшее пальто и – к приборам (отключил их от клетки своей подопытной обезьяны). И тут я подумал, что Седнина и Родионов обязательно помирятся и примут участие в предстоящем опыте. Да, отчётливо помню, что так подумалось.

И точно, они помирились и, не теряя времени, приступили к совместному опыту, в котором Инютин исполнял роль «катализатора». Кстати, никто из присутствующих не заинтересовался, почему он отсутствовал все эти дни. А между тем, как мне кажется, непрезентабельность его вида должна была бы заинтересовать – что случилось? Но, увы, никто не заинтересовался. Все приняли его отсутствие и его появление как должное, как само собой разумеющееся.

Впрочем, именно здесь меня кольнуло, что я предвижу события – они развиваются в точности с моим предвидением.

Тогда я сел на своё место и, опершись на руку, закрыл глаза ладонью. Сколько я так сидел, не могу сказать, потому что передо мной как бы заново открылась дверь, и в лабораторию вошёл взъерошенно-отрешённый Инютин.

Схватились в ссоре Родионов и Седнина, которая весьма энергично хотела покинуть лабораторию и покинула бы, не останови её заведующий. Он ещё убеждал её, мотивируя предстоящей серьёзностью опыта, а перед глазами уже стоял Инютин, отключающий от приборов клетку своей контрольной обезьяны.

И тогда, как внезапная вспышка света, явилась мысль: понаблюдать за видением, разворачивающимся в моём мозгу, в котором даже самого себя я созерцал как бы со стороны.

Вот Родионов и Седнина надели шлемы. Вот завлаб проверил сцепку проводов, накинутых на соединительное кольцо. Суетливо посторонился, уступил место подключения Инютину. Тот мигнул жёлтым светом готовности, и все замерли. На главном мониторе высветилось полупрозрачное кольцо, медленно заполняющееся как бы расплавленным золотом. Вот всё ближе и ближе концы соединения. Невольно напрягся – сейчас сомкнутся и вспыхнет кольцо, но не золотого, а уже зелёного цвета. Внутри которого, как говорят аспиранты, возникает пространство абсолютной пустоты.

И оно вспыхнуло, да так ярко, что невольно вскрикнул.

– Что с вами? – опасливо поинтересовался завлаб Бреус.

Открыв глаза, я словно переместился во времени, в котором действительность отставала от видения, а точнее, остановилась, замерла как раз за секунду до опыта. Самым удивительным было, что именно мой вскрик заставил всех замереть.

– Ничего, – сказал я, вставая. – Всё нормально.

– Тогда приготовиться, – сказал заведующий.

Инютин мигнул жёлтым светом готовности, и на главном мониторе высветилось полупрозрачное кольцо, заполняющееся как бы расплавленным золотом. То есть реальность была настолько совпадающей, что, казалось, я опять наблюдаю видение.

В общем, опыт прошёл один в один идентично с видением. И только в момент вспышки, зелёной и яркой, как молния, теперь вскрикнул не я один, а все находящиеся в лаборатории. Да и было от чего вскрикнуть: объединенная экстрасенсорика Родионова и Седниной была настолько мощной, что, несмотря на целую сеть предохранителей, многие приборы вновь сгорели. А в пространстве абсолютной пустоты таяло серебристое завихрение, которое поначалу я принял за крутящийся прозрачный диск. Подопытные животные, закреплённые за Родионовым и Седниной, не только исчезли из опломбированных клеток, но и отсутствовали в течение девяти секунд (по хронометру главного сервера).

Всё это время, по просьбе аспиранта Инютина (теперь на редкость хладнокровного и находчивого), мы стояли не шевелясь. Побаивались неаккуратными действиями нанести вред обезьянам, очертания которых через указанное выше время появились поначалу смазанными от вибрации, а главное, как раз у ног Инютина. Так что предосторожность оказалась весьма кстати.

Никаких оценок более давать не в состоянии, сразу после опыта разболелась голова. Лишь к понедельнику пришёл в себя.

...

Лейтенант Кимкурякин М.О. (подпись) 28.02.05 г.

Начальнику СОИС МГУ

полковнику Акиндину А.А.

от старшего лейтенанта

Наумова Н.М.