Звёздный Спас

Она думала, что видение объясняется её дремотным состоянием. Фива была уверена, что, открыв глаза, увидит потолок и ставшие уже родными стены «завалюхи». Увы, всё пространство вокруг неё было затянуто серебряным маревом, клубящимся и вспухающим, словно теперь дремотное состояние продолжалось наяву. Она поднесла руку с пуговкой к глазам, пытаясь удостовериться, что всё, чем она озабочена, – здесь, в настоящей реальности. Её рука и всё тело вибрировали так, что утратили чёткость очертаний, приобрели водянистую прозрачность вращающихся лопастей вентилятора. Вместо вибрирующей пуговицы она увидела как бы круглое стёклышко линзы с крестиком посередине. Именно чтобы не раствориться в серебряном пространстве марева и уже вовсе не исчезнуть в нём, подобно пуговице, Фива вновь сомкнула глаза.

Он стоял рядом в каких-то двух шагах от неё.

– Кеша, если это ты – скажи три наших заветных слова! – взмолилась Фива.

Она была уверена, что Кеша знает, какие именно слова нужно сказать. Впрочем, это не важно, знает он их или нет, – всё равно он её суженый. Ведь не случайно же удалось убедить в том бабушку, подумала Фива и простёрла руки. Она ждала объятий, но не верила, что Кеша рядом.

–  Всегда, буду, хочу !

Кеша шагнул к ней. Она привстала, не в силах совладать с собой и, чувствуя всем телом крепость его истосковавшихся рук, открыла глаза.

Глава 17

– Кеша, наконец-то! – воскликнула Фива и, зажмурившись, невольно прильнула к нему, выронив пуговку.

Пуговка прокатилась по полу где-то за изголовьем. Фива была уверена, что находится во власти грёз и Кеша исчезнет, растворится в серебряном мареве. Но он не исчез, и, чувствуя крепость его объятий, Фива опять открыла глаза.

Он стоял на коленях, прижимая её голову к своей груди. Никакого марева вокруг не было, и она, запустив руку в его шевелюру, тихо прошептала:

– Кеша, если это не сон, подними меня.

– Ну, это тяжеловато. Лучше я тебя поцелую, – улыбаясь, сказал он.

Поцелуй получился взаимным и долгим, как затяжной прыжок с парашютом.

– Ещё бы чуть-чуть, и поминай как звали, – восторженно задыхаясь, сказал Кеша и, приподняв Фиву над кроватью, стал подниматься с колен.

В какую-то секунду покачнулся. Она вскрикнула, обхватив его шею, и они вместе повалились на съехавшую с места кровать.

Им было весело, настолько весело, что, несмотря на ушибы, они радовались падению. Кеша, пользуясь случаем, стал целовать её щёки и шею. Фиве было щекотно. Она, смеясь, вырывалась, требуя отпустить её. Потому что теперь была уверена – это не сон, это обыкновенная проза жизни. Будь это сон, они бы не упали.

Разгорячённые Фива и Кеша вскочили с кровати и разом замерли. Если это не сон – тогда что? Переполненная тревогой перед необъяснимой реальностью, которая, случись во сне, не требовала бы никаких объяснений, Фива снова закрыла глаза. Но тут же опять открыла. Мысль, что явь действительно может обернуться сном и Кеша исчезнет, показалась невыносимой.

– Иннокентий, – сказала Фива решительно. (Её потемневшие глаза полыхали отвагой. В этот момент она не слышала своего учащённо бьющегося сердца и голоса своего тоже не слышала.) – Ты действительно думаешь, что я твоя суженая?!

Сейчас Фива чувствовала только Кешу. Чувствовала каждой частичкой, каждой своей клеточкой, причём так всеохватно и объёмно, что уже казалось, что настоящая она – это он.

Сколько это длилось, секунду или долю секунды? Она увидела в его глазах и тревогу, и страх, и надежду! То есть всё, что чувствовала в себе. От неё не ускользнуло и всё внешнее – его новое демисезонное пальто с оторванной пуговицей. И даже армейские полусапожки, набитые снегом. Нет-нет, ничто не ускользнуло. В особенности надежда, которую она услышала, как вскрик сердца, когда Кеша, опустив глаза, вздохнул. Вздохнул с прихлёбом, как бы в разреженном или безвоздушном пространстве.

– Ты вздыхаешь, ты, наверное, не надеешься на меня? – с горечью спросила Фива и констатировала: – Потому что ты думаешь, что ты один, а нас двое – смотри!

Она встала напротив Кеши и потянула за ленточку пеньюара. Оборки на плечах разошлись и, на мгновение задержавшись на груди, точно вода с плотины, пенным каскадом обрушились, накрыв ступни.

Странно – на нём тоже нет одежд, наверное, они в пространстве желаний, извлечённых из её снов.