Звёздный свет

Несмотря на то что вершина ее бедер звала меня, я не сводил глаз с лица Найи, ожидая, когда настороженный взгляд смягчится, ресницы опустятся, а подбородок перестанет дрожать. Я погладил белокурые кудри, такие же льняные на ощупь, как и волосы, собранные в хвост, скрывавший часть груди.

Потянувшись вверх, я убрал их с покрытого кружевом розового бутона, желая добраться до резинки, стягивающей длинные локоны. Мне хотелось сорвать ненужный аксессуар и посмотреть, как волосы заструятся по спине, словно тающий воск; хотелось провести по ним руками, чтобы создать хаос там, где Найя навела порядок. Несмотря на все мои жалобы, я очарован ее непослушными волосами, контрастировавшими с безмятежным нравом.

Проведя большими пальцами по впадинам лобка, я раздвинул ей ноги.

– Такая красивая, – выдохнул я, раздвигая их шире.

Не успел я скользнуть кончиком языка по линии бледной кожи, как Найя озарилась блеском, и это зрелище…

Я не сомневался, что Элизиум померкнет на его фоне.

Найя не просто красива, она великолепна.

И она – моя.

Сегодня.

Завтра и до конца ее ангельской жизни, потому что я оттолкну любого, кто посмеет припасть к ее ногам.

Моя.

Вдыхая ее запах так глубоко, что он проникал в самую душу, я наконец сократил тонкую пропасть между нами мягким поцелуем.

Такая сладкая. И такая тугая, что мне пришлось раздвинуть ее складочки, чтобы провести по ним языком и как следует боготворить. Когда жар достиг моего нёба, я застонал, сожалея, что не спустил штаны, прежде чем встать на колени, потому что молния натирала.

Я никогда не кончал от того, что ласкал женщину языком, но, когда с губ Найи сорвались стоны, мой член набух… и продолжал набухать.

Черт.

Перекинув одну ее ногу через плечо, я расстегнул джинсы, прежде чем успел испортить еще одну пару, затем стянул их вместе с трусами и сжал член в кулаке. Хотя хотел просто освободить его, я сделал несколько толчков, но быстро отпустил, поскольку еще немного, и я бы кончил раньше.

Удовольствие струилось по спине, я ласкал Найю, мой язык проникал глубже, исследуя складки блестящей плоти. Найя выдохнула мое имя. Дернула меня за волосы. Прижала голову к себе, словно опасаясь, что я захочу оказаться где-то в другом месте.

Я улыбнулся, продолжая атаку лаской, и мои сомкнутые веки осветились от ее блеска.

Два движения языком, и Найя, задрожав, вскрикнула. Я обхватил ее задницу руками. Когда она попыталась вырваться, крепче сжал руки, удерживая на месте, чтобы Найя не лишила меня ни капли своей эссенции.

Я желал ее всю.

Хотел наполниться ею и окунуться в солнечный аромат, пока не пропитаюсь до костей. До самой души.

Глава 62 Найя

Ох, Абаддон, я наконец-то поняла, почему люди проводят бо́льшую часть своей жизни, размышляя о сексе. Это волшебство. Единство сердца и тела. Подумать только, Адам проникал в меня лишь языком. Что станет со мной, когда он войдет той прекрасной и немного пугающей частью тела, которая оставила влажную дорожку на внутренней стороне моей ноги, пока он вставал?

– Как подобное может не стоить нам перьев? Это так…

– Необыкновенно? – Адам облизнул губы.

Я вцепилась в одну из ручек ящика, впившуюся мне в спину, когда мое тело охватила сильная дрожь. Подозревала, что, если Адам еще раз проведет языком по блестящим губам, я кончу от одного этого зрелища.

– Порочно, – прохрипела я.

Сняв обувь, джинсы и трусы, он провел ладонями по изгибам моего тела с нежностью гончара, ваявшего вазу.

– И все же одобрено небесами.

Когда флотилия мурашек отпустила кожу, во мне зародилось чувство вины. Искать удовольствия, когда наши друзья исцеляются, было неприлично и неправильно.

– Что мы делаем?

– Узнаем друг друга. – Набухший фиолетовый кончик члена ткнулся мне в живот, пока руки Адама обвились вокруг моей груди, чтобы расстегнуть лифчик.

Я пыталась хотя бы успокоить дыхание, поскольку пульс угомонить не могла.

Лифчик освободил мою грудь, но Адам не стал спускать его по рукам, а просто позволил ему, словно наждачной бумагой, скользнуть по затвердевшим соскам, потирая чувствительные вершины.

Адам вернул руки мне на бедра и отступил назад, убирая тяжесть своего тела с пожелтевшего синяка на моем животе.

– Но мы можем остановиться в любой момент.

– Проблема в том, что я не хочу останавливаться, – призналась я.

– Почему это проблема?

– Потому что в наших друзей стреляли и мы находимся в чужих апартаментах. Потому что сейчас я не заслуживаю чувствовать ничего, кроме вины. – Я вздрогнула. – И я замышляю убийство человека, Адам.

Его взгляд ожесточился. Хватка стала крепче.

– Вот только ты этого не сделаешь.

– Какой у нас остается выбор? Мы не можем позволить этим девушкам умереть.

– Они не умрут.

– Если я не устраню отца, то сын…

– Они. Не. Умрут, – повторил Адам голосом мягким, точно бархат, но резким, как шрапнель. Когда я нахмурилась, он скользнул одной рукой к моей шее и обхватил ее пальцами, прикосновения вторили его голосу. – Чувствуешь мою руку? – Он почти не давил, и все же, когда отклонил мою голову, канал между ртом и легкими, казалось, порвался.