Звёзды с корицей и перцем

Внешне их мужчины и женщины почти неотличимы друг от друга, в этом легко убедиться по фотографиям и фильмам. И те и другие довольно высокие, тонкие, узкобёдрые и плоскогрудые. Их светлые, почти белые волосы коротки, у мужчин не растут бороды. Оба пола одинаково пользуются косметикой, с равной охотой носят юбки и брюки, на пляжах ходят голыми по пояс (тогда разница заметна, но едва-едва), не заключают браков и легко вступают в отношения, из-за чего их считают развратниками.

— Но разврата там я видел не больше, чем на Смайе или Сторре. А различать мужчин и женщин начал месяца через три.

— И как вам мелоранки? — полюбопытствовала Эльга. — Ни с кем не свели близкого знакомства?

— Мне было не до этого, честное слово! — Ди Ронн фыркнул. — Я никогда столько не работал, как в те два года. И никогда не был так счастлив…

Время близилось к полуночи. Они гуляли по гранитной набережной у городского пруда. На чёрной воде качались разноцветные фонарики, разбрызгивая вокруг зыбкие краски. Ди Ронн смотрел на пруд, на звёздное небо, и лицо его было задумчиво-мечтательным.

— Вы нравитесь мне больше, когда забываете о роли соблазнителя, — заметила Эльга.

Он растерянно моргнул и, к её удивлению, не нашёлся, что ответить.

Дважды ди Ронн сам отменял свидания. Первый раз из-за аврала на Объекте, как он называл строительную площадку Гигантских Врат. А спустя неделю его срочно вызвали на Сторру.

Разговор шёл по телефону. Эльга забралась на диванчик с ногами и облокотилась на изогнутую боковину.

— Вы так устали от моего общества, что готовы сбежать со Смайи? — пошутила она.

— Будете скучать по мне? — с надеждой спросила трубка.

— Не знаю. Как раз и проверим.

— Жестокая, — ди Ронн притворно вздохнул. — Скажите, что вам привезти? Если вы не будете ждать меня, то может, будете ждать подарка.

— Открытку с видом Гристада. — Эльга не колебалась ни секунды. — Знаете энтомологический музей в самом начале Шаткамер-страда? Его ещё показывали в фильме «Потерянная любовь».

— Да, разумеется… — в голосе ди Ронна послышалось недоумение. — Но зачем вам этот музей? В Гристаде много знаменитых достопримечательностей и красивых мест. Здание парламента, дворец Роз, Летние фонтаны…

— Нет-нет, только музей на Шаткамер-страда! Это мой маленький каприз.

— Тогда считайте, что открытка у вас в руках. А если серьёзно? Я хотел бы привезти вам что-то необычное.

— Ну хорошо, — сдалась Эльга. — Раздобудьте… пару листьев муррайи королевской.

— Что, простите?

— Карри. Растение. Входит в состав одноимённой смеси приправ. На Смайе растёт в Ядовитых джунглях, а оттуда, как вы понимаете, её не добыть. Приходится заменять сенным пажитником. Приемлемо, но всё же не то. На Сторре муррайи королевской, увы, нет, но небольшие порции привозят с Цекаты и продают за очень хорошие деньги…

— Постойте, — перебил ди Ронн, — зачем вам? Неужели увлекаетесь кулинарией?

На пару секунд Эльга потеряла дар речи.

— А сами как думаете, эр ди Ронн? — спросила она вкрадчиво. — Или вы считали, что я обманываю людей, продавая им сладости из ближайшей кондитерской?

На том конце провода некоторое время молчали.

— Хорошо, — сказал наконец сторрианин сумрачным голосом. — Будет вам ваша травка.

— Деревце, — поправила Эльга. — Вернее, листья с него.

Отъезд ди Ронна был ей на руку. Лекции у выпускного курса закончились две недели назад, и Эльга появлялась в академии лишь затем, чтобы поработать в библиотеке и проконсультироваться со своим научным руководителем. Её диплом был почти готов. Оставалось снять кое-какие дополнительные показания с Больших Врат Биена. Для этого надо было отлучиться из столицы на пару дней, и лучше так, чтобы ди Ронн не знал. А он повадился звонить каждый вечер…

Как только Эльга положила трубку, телефон задребезжал опять.

— Мориса, дорогая, — раздался мелодичный, немного манерный голос, — забеги ко мне, как сможешь.

Аделин Либле предстала перед Эльгой в длинном атласном халате с лилиями. Шторы в её приватной гостиной были опущены; полумрак рассеивали низкие светильники под бледно-сиреневыми абажурами с бахромой и бусами. Аделин усадила гостью на диван, обитый лиловым шёлком, к столику, инкрустированному перламутром, и разлила в крохотные хрустальные стопки бальзам с полынным запахом.

Эльга, как всегда, лишь смочила губы. Аделин выпила залпом.

— Вы, стралеры, не умеете жить, — вздохнула она. — Я разузнала всё, что было можно. У него дом в Хальвеге. Вернее, дом принадлежит Сторре, раньше его занимал прежний главный конструктор.

Эльга кивнула. Хальвег — предместье Сётстада в пятнадцати минутах езды от «Объекта». Удобно.

— Серьёзный эр, — Аделин подсунула под спину расшитую подушечку и откинулась назад. — Не пьёт, не играет, на людях сдержан, в скандалах и дебошах не замешан. Кроме того случая в мюзик-холле. В средствах не стеснён. Пожалуй, единственная его слабость — женщины…

Эльга вновь задумчиво кивнула.