Звонкая мелочь времени [сборник]

И действительно, после нескольких финальных тактов вальс затих. Следующая мелодия была совсем незнакомой, Артем отодвинулся от Еньки и сдержанно поклонился. Девушка вспомнила, что в фильмах в таких случаях дамы делали реверанс, однако он наверняка как-то был связан с роскошными платьями, поэтому, нахмурившись, она изобразила легкую пародию на книксен, и, к ее удивлению, рыжий удовлетворенно кивнул.

Они отошли в более светлую часть зала. Большинство подростков уже танцевали под незнакомую ритмичную музыку, однако многие стояли в стороне и просто смотрели.

– Ты взломал их компьютер? – вдруг догадалась Енька.

– У них нет компьютеров, – оглянувшись по сторонам, тихо ответил Артем. – У них один мегакомпьютер, частями которого являются почти все вещи. Взломать его невозможно, однако вполне реально получить достаточные права доступа, и тогда перед тобой откроются все двери. Я говорю буквально.

– Так ты получил эти права доступа? – шепнула Енька, замирая в предвкушении. Вот тебе и «первый попавшийся»!

– Нет пока. – Артем поджал губы. – В стене над кроватями стоят пульты, это куда руку прикладываешь. С их помощью теоретически можно многое сделать, если их вытащить и слегка изменить. Причем каждый такой пульт настроен на хозяина кровати. Я научился вытаскивать свой из стены, сбивать настройку, а потом возвращать его на место. Я смог с помощью пульта подсоединиться к одной игровой панели, но она тупая, и через нее нельзя выйти на основные узлы.

– Это все очень сложно? – Енька была готова услышать о горах, которые свернул Артем. Мама Люба всегда говорила: «Дай мужчине возможность похвастаться – от тебя не убудет, а он любить сильнее станет».

– Да, в общем, нет… – смутился Артем. – Труднее всего оказалось вынуть пульт, к которому ладонь прикладываешь. Там надо надавить основанием ладони и три раза жестко покрутить рукой влево-вправо, аж до боли. Кстати, после того как пульт снимаешь, дверь автоматически открывается – жаль, что большие залы – что ваш, что наш – с пультами снаружи. А дальше просто подносишь его поближе к интересующему предмету и щелкаешь в пульте четырьмя регуляторами. Теоретически система простейшая, был бы у меня мой ноут, я бы в пять минут любую дверь здесь открыл. Надо только спаять шнурок к пульту, у него с обратной стороны разъем к внутреннему беспроводному модулю – вот в него шнурок воткнуть, а потом простым перебором подобрать код и перенастроить дверь, чтобы она тебя пропускала.

– У них такие же разъемы, как у нас? – удивилась Енька.

– Нет, что ты. – Рыжий усмехнулся. – Другие. Но принцип тот же, поэтому переходники никто не отменял. Вообще у меня такое ощущение, что в какой-то момент они перестали совершенствовать механические вещи, перейдя на что-то другое. Кстати, медленный танец. Пойдем?

Это были «Цветные дни» Лео Брагиса, сентиментальное регги. Его любила напевать мама Люба, возвращаясь с корпоративных вечеринок или немного перебрав пятничного коньячка. Енька к песне была равнодушна, но от предложения не отказалась.

– И когда мы отсюда сбегаем? – поинтересовалась она, положив голову на плечо Артему.

– Я рассчитываю за неделю разобраться. Если что – предупрежу заранее. – Тот воспринял ее вопрос всерьез.

Енька прижалась к парню покрепче. С одной стороны, это выглядело как проявление благодарности, а с другой, ей просто было приятно. Вокруг мелькали голограммки в виде пушистых котят. Они игриво дрались, двигая лапками в такт музыке.

Некоторое время танцевали молча. А потом Енька начала рассказывать. Танцы сменяли друг друга, за медленными шли быстрые – тогда ее монолог на время прерывался. Потом опять они перетаптывались, обнявшись, и Енька говорила и говорила.

Про бабу Таню, которая пережила трех мужей. Про маму Любу, которой с мужиками не везло хронически. Про Аню и Веру, подружек, с которыми она в первый раз полгода назад пробовала мартини, сидя на крыше школы.

Про Егора, который твердо решил поступать в летное училище после двенадцатого класса и который в чем-то молодец, а в других вещах – тормоз похлеще стояночного.

– Он твой парень? – спросил Артем.

– Да так, – смутилась Енька, ругая себя, – целовались.

– А я никогда не целовался.

И было непонятно – то ли это намек, то ли попытка давить на жалость, то ли просто само ляпнулось. Енька не собиралась облегчать Артему задачу. Раз уж выбрал роль рыцаря, который должен все делать первым, так пусть ей и соответствует.

А потом загорелся свет, и Инна потребовала, чтобы все очистили центр зала.

– Дамы прощаются с кавалерами! – громко скомандовала Алька.

Енька быстро чмокнула Артема в щеку и отпрыгнула, но он даже не попробовал прижать ее к себе.

– До завтра. – Он подмигнул. – И – никому! Хорошо?

– Могила! – подтвердила Енька.

Мальчишки собрались у стены, в ней открылся проем. Последним убежал кавалер Альки – Енька успела заметить, что перед этим он крепко прижал девушку к себе и крепко поцеловал. Енька почувствовала приступ зависти.