Звонкий ветер странствий

– Очень плохая идея, – недовольно покачал головой Егор. – Во-первых, я железно уверен, что за первой линией забора находится вторая, а за второй, наверняка, и третья. Бог, как всем нам известно, он Троицу любит.… А, во-вторых, шипов на горизонтальных ветках – ну, слишком много. Кто-нибудь точно оцарапается… Вполне возможно, что эти шипы сами по себе ядовитые, или становятся ядовитыми (со временем) после того, как ветки, на которых они растут, срубят. Короче говоря, есть у меня чёткое ощущение, что данный забор непроходим… Взорвать его – к такой-то матери? А, что, дельное такое предложение, разумное даже! Ладно, Ваня, ты не суетись, решим мы все вопросы… Короче, пустые разговоры на сегодня закончены. Все встали и несуетливо пошагали за мной. Только, прошу, забора ладонями не касаться! Спрятали все руки за спину – на всякий пиковый случай…

Забор, как Егор и предполагал, скоро уперся в чёрную скалу.

«Понятное дело!», – обрадовался сообразительный внутренний голос. – «Непроходимый трёхметровый забор ограждает поселение маори с трёх сторон, а четвёртой стороной и является чёрная скала-табу. Нормальное такое решение, ёлы-палы, ну, чисто по-нашему! Но со всех ли сторон данная отвесная скала – такая неприступная? Сейчас мы это и проверим…

Скала оказалась половинкой обычного конуса. Ну, в том смысле, что стоял когда-то на данном острове чёрный базальтовый конус, образовавшийся в период очередной вулканической активности. Стоял себе, никому, скорее всего, не мешал.… Вдруг, какая-то сука – не иначе, планетарного масштаба – рассекла этот конус (лазером, надо думать) на две совершенно равные части. То бишь, ровно посерёдке. Одну половинку конуса эта тварь уволокла куда-то – по своей сучьей надобности – а другую благородно оставила на прежнем месте…

Как бы там ни было на самом деле, но взобраться на скалу – со стороны противоположной океану – не составляло особого труда. Склон в этом месте был и не особенно крут – всего-то градусов сорок пять по отношению к линии горизонта. Только, вот, всё подножие склона было многократно обведено толстыми белыми линиями, местами украшенными белыми же руническими знаками, а чуть выше белых линий располагалась широкая, примерно пятнадцатиметровая полоса, тускло мерцавшая – в ярко-жёлтом лунном свете – всеми цветами радуги.

– Может, тут нечистая сила наследила малость? – неуверенно покряхтев, спросил сержант Васильев. – Боязно как-то, Александр Данилович…

Егор остановился возле радужной полосы, присел на корточки, осторожно взял двумя пальцами маленький осколок-обломок неизвестной горной породы и, поднеся к глазам, всмотрелся.

«Обыкновенное вулканическое стекло, только тщательно измельченное!», – дисциплинированно доложил всезнающий внутренний голос. – «Ты, братец мой, будь осторожнее, у осколков вулканического стекла очень острые края. Порезаться – раз плюнуть! Не, а эти вожди маори, мать их! Знать, не до конца доверяют хвалёному «табу». Вон, целую «полосу препятствий» насыпали – для пошлой перестраховки… Это дело понятное. Простой-то народ ходит босиком, ему через эти осколки очень сложно перебраться, а у властной элиты завсегда обувка – на толстой подошве – найдётся в загашнике. Логика железобетонная и надёжная, ей и в двадцать первом веке умные пацаны пользуются – с неизменным успехом…

– Обычное стекло! – объявил Егор и начал неторопливо подниматься вверх по склону, негромко хрустя вулканическим стеклом, крошащимся под каблуками его сапог.

Егор лежал на вершине чёрной скалы и очень внимательно, используя для этого подзорную трубу, наблюдал за всем происходящим в деревне маори. Благо восемь-девять десятков ярких и больших костров, горящих внизу, очень действенно способствовали эффективному наблюдению.

«Территория, обнесённая забором, очень приличная по площади», – увлечённо комментировал увиденное наблюдательный внутренний голос. – «Порядка двух-трёх километров квадратных будет. Та сторона поселения, что ближе к океану, явно жилая: хижины – большие и маленькие – под соломенными конусообразными крышами. Сотни полторы-две, может, и больше. Если допустить, что в каждом таком строении проживает семья из пяти-шести человек, то это получается… Очень большая деревня – получается… За жилой зоной располагается складская: длинные такие сооружения – барачного типа – под низкими двухскатными крышами, покрытыми всё той же соломой и пальмовыми листьями. За складской зоной имеет место быть нечто, что можно с некоторой натяжкой назвать громким термином – «городская площадь». Практически квадратная площадка общей площадью как, наверное, футбольное поле из двадцать первого века. Сейчас там присутствует порядка семи-восьми сотен дикарей разного пола и возраста… Орут что-то радостное, некоторые даже пританцовывают, мать их… Так, а где же здесь располагается местный острог для содержания пленных?

Сзади послышалось нетерпеливое покашливание, и недовольный голос Ваньки Ухова абсолютно невежливо заявил: