Звонкий ветер странствий

– Я думаю, что коварные кабальерос соорудили что-то вроде парома, – предположила высокоумная Санька. – Помнишь, Саша, как мы плыли по Дону-батюшке на штурм Азовской крепости? А Паншинский остров помнишь, где располагались наши воинские склады? Как на этот остров донские казаки доставляли разные грузы? Правильно, с помощью паромов! Я своими глазами видела, как за один раз на такой паром заезжало по четыре больших телеги. Следовательно, сколько всадников могло там разместиться? Ну, уж, точно – в районе десятка…

– По-твоему получается, что кабальерос усердно строили полноценную паромную переправу, а никто этого и не заметил? – недоверчиво покрутил головой Егор.

– Так переправу они, наверняка, построили только до середины реки, то бишь, до острова. Попробуй-ка, разгляди с противоположного берега, что где-то там, за островом, натянуты канаты, – доходчиво объяснила Санька. – Одно дело – на коне всю реку переплывать, а совсем другое – только её половину… Не исключаю, что у этой коварной операции было два этапа – в первую ночь паром сделал четыре-пять рейсов, потом последовал дневной перерыв, а в следующую ночь добрались и все остальные. А на рассвете, как говорится, форверст!

– Где, говоришь, малец, расположен этот славный островок? – неожиданно заинтересовался Ванька Ухов. – Ну-ка, нарисуй! Ага, молодец! Здесь и нам надо переправляться. Причём, есть там паром, или нет его – совсем и неважно. По крайней мере, кони на острове смогут нормально отдохнуть, отдышаться…

Ванька говорил так, как будто было уже окончательно и бесповоротно решено, что они точно выступают – выручать из беды прекрасную черноволосую Исидору. Егор хмуро промолчал, уже понимая в самой глубине души, что от этой эскапады он не сможет отказаться – совесть потом замучит.

– А для чего они похитили отца девчонки? – спросил Ухов-старший. – Не, с девчонкой-то всё понятно… А папаша-то ейный, он с какого будет бока?

Фролка, тяжело вздохнув, пояснил:

– Рауль, старший из братьев Гонсалесов, давно уже на Исиду глаз положил. Он даже, как говорят, и замуж её звал по-честному. Только не согласилась Исидора – не захотела менять вольную и безграничную пампу на золочённую, но тесную клетку. А теперь будет, я думаю, так – либо Исида согласится стать законной супругой сеньора Рауля Гонсалеса, либо кабальерос до смерти запытают её отца. Ничего хитрого, и у нас в России бывали аналогичные случаи…

– Как же это – выходить замуж без любви? – искренне удивилась неисправимая Гертруда Лаудруп. – Какой в этом прок? Ерунда какая-то…

– Католическая вера, она очень сильная! – пояснил Фрол. – Не слабее нашей, православной. Раз венчаны – значит всё, уже вместе до самой смерти. В том смысле, что «стерпится и слюбится»…

Сашенция, естественно, тоже пожелала принять участие в спасательном рейде. Мол, куда же без неё? Еле Егор отговорился, приведя совсем уже бронебойный аргумент:

– Сашенька, душа моя, ты, ведь, знаешь такую русскую деревенскую мудрость, мол: – «Нельзя складывать все куриные яйца в одну корзину»? Представляешь, что будет, если мы с тобой оба погибнем в этой дикой пампе, проявляя недюжинные образцы мужества и героизма? И я – совершенно не представляю! Но, тем не менее, кто тогда позаботится о Петьке и Катеньке? А? Не слышу чёткого ответа! Короче говоря, назначаю тебя, Меньшикова Александра Ивановна, Светлейшая княгиня Ижерская, своим полноправным заместителем – вместо погибшего генерала Ерика Шлиппенбаха! В смысле, заместительницей… Ежели что, то сама доведёшь экспедицию до Охотска, там встретишься с братом Алёшкой и нашим Шурочкой…

Первых лошадей – пусть и плохоньких – они купили здесь же, в порту, щедро заплатив (отдельно) и за ночное беспокойство.

Рассвет застал пятерых всадников уже в дороге. Под подковами лошадей чуть слышно шелестела пожухлая жёлто-бурая трава, изредка поскрипывали каменистые косогоры, вокруг тревожно перепархивали стайки буро-лимонных и светло-жёлтых листьев. Первыми ехали, заинтересованно переговариваясь о чём-то между собой по-испански, мальчишка-пеон (по имени Пепе) и Фрол Иванов. За ними следовали Егор и Ванька Ухов-Безухов. Замыкал походную колонну Людвиг Лаудруп, взятый в рейд в качестве отличного стрелка из арбалета – оружия смертельно-опасного, бьющего на далёкие расстояния и, при этом, совершенно бесшумного, что – при определённых обстоятельствах – бывает крайне важно.

Уже ближе к полудню они выехали к старенькой изгороди, тщательно спрятанной между двумя хвойными рощами. За изгородью обнаружилось с десяток молодых разномастных жеребцов, чуть в стороне от них паслись немногочисленные коровы, овцы и козы.

Пепе громко прокричал, видимо, подавая кому-то условный сигнал, и через подполковника Иванова пояснил:

– Это опорный пункт гаучо. Здесь можно (только своим, конечно же!) сменить усталых лошадей на свежих, отдохнуть, разжиться мясом и вином.

«Интересно, а мы-то – свои? Или – как?» – засомневался мнительный и недоверчивый внутренний голос.