Звонкий ветер странствий

– Ну, с этим всё понятно. Любовь, морковь и девять человек на сундук мертвеца… А, вот, по поводу этих приметных серёг… Почему у этой черноволосой Мэри Ред в ухе имеется точно такая же серьга, как и у нас с тобой?

– Это опознавательный знак братства «Белых флибустьеров», – неохотно ответил датчанин. – Его мы учредили втроём – я, Мэри и Медзоморт-паша. Интересуетесь целями и задачами нашего братства? Что же, попытаюсь объяснить доходчиво. Двумя словами, это можно так сформулировать: – «Грабь награбленное!». То есть, наша эскадра, состоящая из двух бригов и одной бригантины, грабила и уничтожала другие пиратские суда. Естественно, широко не афишируя этой деятельности. Восемнадцать кораблей рыцарей удачи тогда отправились на морское дно. А все отобранные деньги и ценности мы использовали на выкуп у барбаресок европейских женщин и детей, захваченных ими в плен… Но это – уже совсем другая история. Чтобы её рассказать – от начала и до конца – и недели не хватит… Кстати, любезные дамы и господа! Нам, ведь, надо хорошенько подумать и о смене названий всех посудин эскадры. Как же иначе? Чарли Ван теперь нас будет искать усиленно и неустанно. У портовых английских служб он сразу же выяснит, кто мы такие и откуда. Информацию передаст многочисленным сподвижникам – по делам кровавым. Не удивлюсь, если и британская корона запишет всех нас в число своих злейших врагов… Так что, попрошу задуматься – о новых названиях. Ещё раз о флагах. «Чёрные кошки», безусловно, очень подходят для дальних походов по тропическим морям, кишащим злыми пиратами. Но, ведь, нам потом предстоит пройти по Магелланову проливу и направиться на север, вдоль западного побережья Южной Америки. А там ходят только многопушечные испанские галеоны, перевозящие серебряные слитки из чилийских и перуанских рудников. Их чёрным цветом лучше не дразнить. Себе дороже…

– На западе вижу чёрный дым! – громко известил матрос, сидящий в марсовой бочке.

– Енсен! Срочно идём на запад! – тут же скомандовал Лаудруп и пояснил для остальных: – В океане, где поблизости нет островов, гореть может только одно – деревянный корабль. Не иначе, и здесь не обошлось без кровожадных пиратов…

Глава девятая Юная японская гейша

Уже через час с небольшим стало понятно, что Лаудруп оказался абсолютно прав – горел двухмачтовый, непривычно широкий и громоздкий корвет. Сквозь пелену чёрно-серого дыма было ясно видно, что на реях мачт неизвестного корабля тихонько покачивались полуобнажённые мёртвые тела повешенных. Слабый переменчивый ветерок – временами – приносил насквозь неприятные и противные ароматы.

– Я, конечно же, мало что понимаю в конструкциях морских судов, – известил Егор, отрываясь от окуляра подзорной трубы, – но с этим кораблём, определённо, что-то не то. Какой-то он э-э-э…, неправильный…

– Старомодный, устаревшей конструкции, – поддержал Лаудруп. – Такие неповоротливые корветы закладывали на лондонских верфях лет пятьдесят назад, а может, и все семьдесят… С другой стороны, видно, что его построили всего-то пять-шесть лет тому назад. И сделали это достаточно грубо и не очень-то умело.

– И как такое может быть? Нестыковка – на лицо…

– Тут есть только одно правдоподобное объяснение! – предположила Гертруда Лаудруп, которая, как выяснилось совсем недавно, знала о серьёзных морских делах отнюдь не понаслышке. – Допустим, что очень-очень много лет назад, у берегов какой-то далёкой южной страны потерпел крушения английский корабль. Но кто-то из команды – самым счастливым образом – спасся… Долгие годы эти люди готовились к строительству нового надёжного судна, искали необходимые материалы, запасались подходящим инструментом. Наконец, они, приложив неимоверные усилия, построили новый корабль, подняли паруса и поплыли на Родину… Но тут везение и удача от них окончательно отвернулись. Нарвались на пиратов. Не повезло. Знаете ли, на море и не такое случается…

На глазах впечатлительной и добросердечной Сашенции тут же навернулись крупные слёзы и, всхлипнув пару-тройку раз, она проговорила – голосом смертельно-обиженного ребёнка:

– Как же так? Это же несправедливо! Столько лет мечтать о встрече с родным берегом, с родственниками и друзьями, столько выдержать и… А эти пираты? У них, что же, вместо сердец в груди – камни? Как же так? Есть же природная человеческая жалость…

– Пиратам не ведома жалость! – подытожил этот непростой разговор Лаудруп. – Именно поэтому мы – в своё время – и создали братство «Белых флибустьеров». Пираты – жестокие нелюди. Все, без исключения! Смерть – вот, единственное, чего они заслуживают!

До лениво горящего корвета оставалось метров триста пятьдесят. Вдруг, с той стороны долетели странные и жалостливые, едва слышимые звуки.

– Тихо всем! – скомандовал Лаудруп и через минуту предположил: – Кажется, кричит молодая женщина. Только ничего не разобрать, язык какой-то незнакомый, птичий…

– Вон же она! – объявила Гертруда, глядя в сторону горящего судна в подзорную трубу, конфискованную у мужа. – Бежит вдоль правого борта…