Звоночек 2 (СИ)

Эти соображения меня немного "притормозили", но в корне это ситуацию никак не меняло! Как говорится — телу не прикажешь, оно всё настойчивее требовало своего. Я окончательно потерял покой и, в добавок, сон, попросил Энглера выписать мне снотворное, не мог ни о чём думать, кроме как о округлостях фигуры моей медсестры. В сложившейся ситуации единственным приличным выходом было загрузить физически свой организм настолько, чтобы ему не хотелось ничего, кроме как жрать и спать. Обычная зарядка превратилась в непрерывные занятия физкультурой на свежем воздухе с утра до вечера, прерываемые только приёмами пищи и треклятыми прогулками. Бег на всё более длинные дистанции чередовался с силовыми упражнениями и растяжками, отрабатывать какие-либо приёмы рукопашного боя я избегал, справедливо полагая, что человеческое тело — само по себе оружие, но отказать себе в удовольствии помолотить грушу конечно же не мог. Грушу, как и штангу, и пудовые гири, заменившие выпрошенные мною у Греты два чугунных угольных утюга, предоставил в моё распоряжение лично доктор Энглер, нехотя согласившийся со мной, что физкультура, безусловно, полезна для здоровья, но занятия должны протекать под строгим медицинским контролем во избежание перенапряжения и опять приставил ко мне Анну. Какое там перенапряжение! Присутствие красавицы, не скупившейся на комплименты в мой адрес, действовало на меня как мощнейший энергетик и я выдавал такие результаты, о которых не мечтал и в свои более молодые годы. В такой ситуации оставалось только, в буквальном смысле, спасаться бегством, так как в этом случае медсестра сопровождать меня явно не могла.

В один из дней, уже в начале третьей недели моего пребывания в санатории, нашу парочку, как раз возвращавшуюся с прогулки, прямо у моего коттеджа перехватил один весьма примечательный молодой человек, глянув на которого я невольно выдал.

— О, терминатор! — настолько он был похож на молодого Шварцнеггера, разве только шевелюра была абсолютно белобрысой. Бугай улыбнулся и приятным голосом, плавно, словно и не по-немецки, что то заговорил, Анна стала переводить.

— Господин Любимов, позвольте представить Вам Курта Мессера. Курт говорит, что для него большая честь познакомиться с таким выдающимся спортсменом, как вы. Курт предлагает вам принять его вызов и сразиться с ним в боксёрском поединке.

Э, нет ребята! Мне ещё тут почти две недели отдыхать. Если так пойдёт, то мне каждый день с кем-то драться придётся. Оно мне надо? В конце-концов, я приехал, официально, здоровье поправить, а не потерять!

— Анна, переведи, пожалуйста, уважаемому Курту, что мне взаимно приятно с ним беседовать и, коли он так хочет помериться силой, предложи ему это сделать прямо сейчас, сыграв со мной в игру. Правило просты — нужно устоять на ногах держась своей рукой за руку соперника.

Забаву эту, во всех разновидностях и применением подручных средств вроде палки, я любил давно и не без основания считал себя в ней докой, к тому же это не несло никакого риска травматизма ни мне, ни противнику. Молодец расцвёл, показав все свои тридцать два здоровых зуба, и махнул мне рукой, предлагая сойти с посыпанной песком расчищенной дорожки на свежий снег. Первая схватка, на левых руках, закончилась быстро, вторая — на правых, продлилась чуть дольше. Господин Мессер сделал правильные выводы из первого поражения, поняв, что масса и сила тут далеко не самое главное. Поднимаясь на ноги и отряхиваясь, сквозь смех, настырный австриец не желал отпускать меня миром, Анна переводила.

— Господин Мессер говоит, что вы сильный соперник и настаивает на реванше, но уже в боксёрском поединке. Отказаться будет не честно с вашей стороны.

— Я боюсь, что доктор Энглер, под опекой которого я нахожусь, будет против и я не хочу нарушать предписания врача, — попытка была хорошей, но безуспешной.

— Господин Любимов, Курт вне всякого сомнения я не стал бы обращаться к вам с такой просьбой, если бы существовала хоть малейшая опасность для вашего здоровья. Разумеется, сначала он имел разговор с вашим врачом и получил согласие.

Ага, а мордобитие это не опасно для здоровья!? Любезный тон беседы начал меня раздражать, подмывало выматериться. Ведь первый матершинник — первый цивилизованный человек. Он в драку не полез! Но, раз этот индивидуум так настаивает, то стоит попробовать его напугать, в крайнем случае, бой пойдёт по моим правилам.

— Раз так и вы бросаете мне вызов, то, по дуэльному кодексу, выбор оружия остаётся за мной. Бокс слишком мягок для настоящих мужчин, — в этом я, конечно, не прав, но надо создать соответствующее настроение, — поэтому я выбираю бой без правил. Вернее, с минимальными ограничениями. Нельзя выкалывать глаза и отрывать уши, всё остальное разрешается. Поединок продолжается до тех пор, пока один из нас будет в состоянии сражаться. Вас, дорогой Курт, такой вариант устраивает?