Звоночек 3.(СИ)

- Думаю, что не следует зарываться. Хватит уже, урок преподал, надо остановиться и искать точки взаимодействия. Иначе эта вражда нас до добра не доведёт. Мы тут вдвоём сидим, выдумываем, чем ещё маршалу насолить, а с другой стороны так же себе голову ломают все командиры, кто в учениях участвовал, как нам не дать в следующий раз это сделать. Стараниями твоими, Берии, всего ЦК, Красная Армия, фактически, введена в псевдовоенный режим. За недоаботки - неминуемое и весьма существенное наказание. Не справился - "убит" на полгода. А на войне люди растут быстро, никакого сравнения с мирным сонным царством. Даже откровенные лентяи. Сейчас, погоди, увидишь, как старшие командиры сами всеми силами будут от нерадивых подчинённых избавляться ещё до итоговых проверок, чтобы те их не подставили. И очень быстро станут появляться батальоны, полки, дивизии, в которых комсостав сработался и действует на результат как единый организм. Эти будут упираться изо всех сил, проявят чудеса находчивости и изобретательности, лишь бы не быть битыми. Пойми это! Время, когда мы что-то там выдумывали, а нам никто не сопротивлялся, прошло. В будущем уже только взаимно будет. И голов у армейцев просто больше, чтобы нам пакости делать. Ведь ты не стал вводить на флоте чехарду с курсами? А батальоны-то твои уже в бригады выросли, какими бы хорошими и грамотными кадры не были, они размазываются. Ещё пару бригад на ТОФ и на Север, да подхлёстнутые армейцы подтянутся, глядишь и сравняетесь. И тогда уже отборных бойцов вперёд не выставишь, будут сравнивать флот в целом и армию в целом. И не факт, что сравнение в твою пользу получится.

Кожанов встал с дивана, чуть пошатываясь в такт мерному ходу состава, не от водки, а по старой, въевшейся морской привычке, вышел в спальное помещение и вернулся оттуда с курительным прибором. Сев на место он насыпал табачок в тубку и бросил кисет на стол.

- Угощайся, - предложил он хмуро и вдруг, ещё не закурив, встал, перегнувшись через стол, и спросил. - Уж не задумал ли ты, дорогой мой друг, переметнуться? Больно чудны мне твои речи. Мы о чём с тобой сговаривались? Что Ворошилова надо свалить! Иначе он нас по одному сожрёт! А теперь? Какие "точки взаимодействия" между нами могут быть? Или он, или мы!

- Не скрою, маршал предлагал мне перейти в его хозяйство. Обещал карьеру и должность зампотеха всей РККА в конце концов, - взяв кисет, я улыбнулся глядя как напрягся мой собеседник.

- И?

- И я отказался, - набивая трубку ответил я. - Я на дурака похож? Да я там в ремонтах погрязну, даже если меня целенаправленно давить не будут. Нет уж, мне простор для действия нужен, а звёзды маршальские, в таком разе, мне ничего, кроме увеличения объёма забот не несут.

- Размечтался он о маршальских звёздах. Подумай, дослужился бы ты хоть до комбрига, если бы со мной поссорился и, вдобавок, с Берией до последней крайности? Думаешь, он бы переходу твоему в наркомат обороны рад был бы? В общем, правильно поступил, - выдохнув, подвёл итог Иван Кузьмич. - Но какого, прости, лешего, ты тогда тут распинаешься о "точках взаимодействия"?

- Мне кажется, что ты, дорогой Иван Кузьмич, находишься в состоянии эйфории и не вполне отдаёшь себе отчёт в окружающей реальности, - я поднёс огонёк спички к трубке и стал её раскуривать, давая наркомфлоту время обдумать и принять сказанное.

- Допустим, что так, - согласился Кожанов. - Тогда, может, ты откроешь мне, так сказать, глаза? А то, представляешь, ну у кого и совета-то спросить! Сижу, понимаешь, в наркомате и ничего вокруг себя не понимаю! Сделай милость!

- Иван Кузьмич, давай уж так, или ты мне доверяешь и прислушиваешься к моему мнению, или я спать пошёл, - прервал я ёрничанье наркома. - Всё равно, говори тебе, не говори, а дела будешь вести по-своему. Тогда нашей с тобой дружбе конец придти может, а я этого ой как не хочу. Помнишь, говорил я тебе, что Ворошилов - человек Сталина? А против Сталина я никогда не пойду? Вот так. Всё имеет свой предел. И твоё с наркомом обороны соревнование, кто лучше, тоже. Сам тут недавно сказал, что надо и о реальном противнике думать.

- Ладно, излагай, - выпустил Кожанов к потолку целое облако душистого табачного дыма.