Звоночек 3.(СИ)

- Ты говоришь, что Клим полководец посредственный, заговор проморгал и даже не может добиться того, чтобы его приказы выполнялись так, как он хочет? Да, пожалуй это верно. Но у него есть одно достоинство, которое перевешивает в мирное время любые недостатки! Он безраздельно предан... партии. Представь, что вместо Ворошилова у нас был бы другой нарком. Кто-нибудь из заговорщиков, Блюхер, например, или Егоров. И что тогда? Тогда военный переворот мог бы уже давно быть свершившимся фактом! Языком молоть - не мешки ворочать. Пообещали бы отменить колхозы и дать по трактору в каждую семью - крестьяне ЦК смели бы к лешему! И помешал такому развитию событий именно Ворошилов только тем, что занимал ключевое место. С участием наркома задача заговорщиков значительно бы упрощалась! Поэтому, вот мой тебе прогноз, сидеть маршал будет на своём месте, пока реальная внешняя опасность и его неспособность с ней справиться не станет очевидной всем. Чтобы сместить маршала, нужна настоящая война, которую он завалит также как и прошедшие учения.

- Настоящая война, говоришь? - трубка у Ивана Кузьмича прогорела и он положил её в начищенную медную пепельницу донцем чаши вверх. - Растёшь, Семён. Давно ли я тебя уму-разуму учил, а теперь ты меня заставил задуматься. Настоящая война... Знаешь, давай спать, утро вечера мудренее. Леночка!!! - крикнул Кожанов громко и, протянув руку, ударил в висевшую на привинченном к стене кронштейне рынду, которую я принял за простое украшение интерьера. Хлопнула дверь в конце вагона, там, где обычно размещали купе проводников, и по коридору мягко простучали каблучки. В салон вошла симпатичная блондинка в морском кителе и очень смелой по нынешним временам юбке до колен, не особенно высокая, но крепко сбитая.

- Прошу любить и жаловать, лейтенант Панкратова, - проследив направление моего взгляда, довольный произведённым впечатлением, представил свою подчинённую Кожанов, - радист и комендант этой обители на колёсах.

- Капитан госбезопасности Любимов, - из вежливости я даже встал с места и пожал протянутую мне узкую ладошку.

- Леночка, пожалуйста, проводи капитана в приготовленное ему купе, - попросил-приказал нарком ВМФ и пожелал мне напоследок спокойной ночи. На ночлег идти пришлось в следующий вагон, где мне были приготовлены отдельные, без соседей, апартаменты, даже с уже аккуратно застеленной койкой.

- Может, вам чаю принести, товарищ капитан? - спросила меня лейтенант флота, зайдя вслед за мной в купе. - У меня и пряники медовые есть.

- Нет, спасибо, красавица, я спать.

- Жаль, - вздохнула Лена, - Все на боковую завалились, а тут сиди всю ночь на связи, поговорить не с кем.

- Служба такая, товарищ лейтенант, пост покидать нельзя, - я поучительно поднял вверх палец.

- Да у меня напарница есть, ничего страшного, - открыто улыбнулась девушка и посмотрела мне прямо в глаза, заставив на секунду замереть, несмотря на надрывающийся в душе ревун тревоги.

- Вот с ней и поговорите о своём, о женском...

- Да сколько можно, мы уж друг другу ничего нового не скажем, а по кругу одно и то же болтать надоело до жути, - сказав это, Лена вдруг испугалась, резко вздохнула и, округлив глаза, зачастила, - Ой! Товарищ капитан! Вы только не подумайте! Вы, наверное, неправильно меня поняли!

- Уверяю вас, товарищ лейтенант, что у капитана госбезопасности неправильных мыслей быть не может. Вам не о чем беспокоиться. Руссо чекисто, облико морале! - обыграл я фразу из известной здесь только мне кинокомедии. - Спокойного вам дежурства. Кругом! Шагом марш!

Выпроводив за дверь через чур настойчивую девчонку и заперев замок я резкими движениями стал избавляться от ремней, чуть не отрывая пуговицы расстегнул ворот гимнастёрки и стащил её с себя через голову. Сев на койку, в тишине я будто услышал, как часто и гулко стучит моё собственное сердце. Признавшись самому себе, что испугался, я стал разбирать ситуацию, раскладывать всё по полочкам, пытаясь понять, что, собственно, происходит. Ну, Кожанов, ну жук! Он что, компромат на меня решил нарыть? Выходит, доверию взаимному конец, боится, как бы я к Ворошилову не перебежал? Ну да! Я же сказал, что против Сталина не пойду, а маршал его человек! А Кожанов, выходит, готов против Сталина идти? Бред какой-то! Не складывается ничего.