Звоночек 3.(СИ)

Комендант Ивисы ждал ровно до тех пор, пока с наблюдательных постов не доложили, что республиканский флот показался на горизонте и приближается. Без боя. Раз адмирал Гойран не полез на рожон, то ему премьер-капитану Джованни Феде, сам Бог велел. Через полтора часа, когда носы БДБ ткнулись в белый песок в северной части острова, с южной отчаливали курсом в сторону Африки самые разнообразные посудины, буквально всё, что могло выйти в море. И Ивиса, и Форментера, в итоге, были заняты без боя. Балеарская операция закончилась. Дело теперь было затем, чтобы превратить острова в настоящую воздушно-морскую базу, прикрывающую Испанию с востока, обучить и довооружить гарнизон из трёх добровольческих батальонов, после чего Потийскую бригаду МП можно выводить в Союз.

Что ж, по итогам мне можно было самому себя похвалить. Время и нервы, потраченные на морскую пехоту, десантные баржи, зенитки, мобильную береговую артиллерию не пропали зря. Результаты обнадёживающие. Кожанов, от которого я получал всю информацию о происходящем на ТВД, похоже считал точно так же. В смысле, что меня можно похвалить. Очень хорошо понимая своих подчинённых до самых низов, что для больших начальников редкость, имея опыт "кожаного гранатомётчика", он своей властью учредил первую в СССР медаль "За штурм Балеарских островов" и вознамерился наградить ею заодно и меня. Не то, что я против похвалы, но формально мне не положено, меня и близко там не было. Как я буду настоящим участникам дела в глаза смотреть? Скажут ещё, присоседился по знакомству. Оно мне надо? Убедил. Кожанов сказал, что подумает, как выйти из положения.

Если у РККФ дела на испанском ТВД, в целом, шли хорошо, то на сухом пути всё было далеко не так однозначно. Прибывшие с конвоями советские добровольческие подразделения местное командование стремилось сразу бросить в бой с самыми решительными целями, не представляя при этом, сильных и слабых сторон танковых и бронеавтомобильных подразделений. На севере, доставленный балтийцами танковый батальон и роту БА, вооружённые старыми Т-26, БА-3 и ФАИ, после разгрузки сразу направили под Овьедо, с целью решительно переломить там ситуацию и отбить выпускающий стрелковое оружие завод. Замысел атаки был далеко не оригинален. Бронеавтомобили по дорогам должны были войти в город и сковать там его гарнизон, а танки, двигаясь по пересечёнке (оказавшейся далеко не везде проходимой для танков) - перерезать "пуповину", связывающую осаждённых с основными силами националистов. Бои за город шли уже давно, поэтому, и там, и там, была выстроена достаточно грамотная оборона. Со стороны же республиканцев не было организовано ни нормальной артподготовки, ни сопровождения. Пехота тоже вслед за бронёй не пошла, считая, что машины всё сделают за неё. В итоге - потери и ничего более.

Под Мадридом всё закрутилось ещё драматичнее. Полковник Бойко, едва выгрузивший свои машины, вместе с "соседями", батальоном БА, даже не успев добраться до испанской столицы, на марше узнал, что Кабальеро объявил о скором наступлении республиканских войск, которое сметёт франкистов. А главной ударной силой этого наступления предстояло стать именно его танкам. Одноногий комбат, естественно, возмутился такому ведению дел. Заодно, насмотревшись достаточно на местные порядки, заявил, сговорившись с "соседом", что решать, где и как воевать, будет самостоятельно. В итоге, наступление республиканцев, столь громко разрекламированное, всё-таки состоялось, вылившись в серию неподготовленных атак необученными, но распропагандированными людьми с огромными потерями. Воспользовавшись этим, франкисты вновь нажали и продвинулись вперёд к желанной цели. Советская броня успела как раз вовремя, чтобы подпереть выдохшуюся пехоту республиканцев на последнем подготовленном рубеже обороны перед испанской столицей. Распределив по всему атакованному фронту разведдозоры на бронеавтомобилях, среди которых обязательно был хоть один радийный, держа батальон в кулаке, Бойко выдвигался на участок, где фалангисты прорывали оборону и контратакой восстанавливал положение, затаскивая за собой на прежние позиции пехоту республиканцев. Линии фронта советские танки при этом никогда не переходили, всякий раз, сделав своё дело, отступая в тыл. Благодаря этому за четыре дня тяжёлых боёв не было потеряно безвозвратно ни единого танка, а среди членов экипажей не оказалось убитых и тяжелораненых. Франко, неся тяжёлые потери и не найдя способа противодействия, остановил атаки. Мадрид удалось отстоять.