Звонок

      – Джи, дорогая, извини, – заюлил отец, – меня срочно зовет мисс Джонсон! – не успела я усомниться в его честности, как он отключился.

      Зовет его мисс Джонсон, как же. Мисс Джонсон уже месяц как взяла у него расчет, сам ведь говорил. Папа давно работал на дому, он, как и я, рисовал. Только я была не слишком успешна, а его рисунки уходили с молотка как горячие пирожки. Пару раз ему удавалось выручить пять золотых всего за месяц. Это были счастливые дни, мы могли позволить себе питаться в самых дорогих ресторанах столицы, а еще с таких вот успешных лотов папа насобирал мне денег на оплату Института Прикладных Искусств. Который я успешно бросила.

      «А может быть, восстановиться?» – вдруг пришла мысль. Роза давно закончила обучение, её мне видеть не придется.

      А с другой стороны, зачем? На Терре у меня любимая подруга, неплохая работа и собственная квартира, которая вскоре окончательно станет моей!

      – Эмма это я! – незатейливо начала я.

      – Я уже всё знаю, езжай, хорошей тебе дороги, – вот это да. Шесть утра, она уже не спит, не бурчит на меня и отпускает с миром!

      – Эмма, ты там не заболела? – осторожно спросила я.

      – Это ты заболела! – я села на стул, – двадцать три года, сидишь безвылазно в редакции. Ни на одно свидание за этот год не сходила!

      – Неправда, – вставила я, – а как же мистер Дэвидсон-младший?

      – Болезный племянник нашего владельца?! Прекрасный пример!

      Историю моего похода в ресторан с упомянутым Дэвидсоном пересказывали коллеги друг другу в курилках как веселый анекдот. На свидание он явился надушенным, словно вылил на себя флакон духов. Вероятно, в его понимании девушка – это такая большая муха, что летит на сладкий аромат. Вот только вместо мухи в моём лице прилетели осы. Как он вопил! Бедный, а потом почти месяц просидел дома. На второе свидание я идти отказалась, я и на первое-то согласилась непонятно по какой причине. Пожалела его, что ли?

      – Ладно, я побежала, – пять минут, что мне выделил Кларксон, давно истекли.

      – Я люблю тебя детка!

      – И я тебя, – отключила связь. Проверила, все ли приборы выключены, закрыла дверь и направилась к лифту.

      Я не была на родной планете несколько лет и теперь возвращаюсь по такому вот странному поводу.

      – Вы опоздали, – зашипел на меня Кларксон.

      Какая цаца, две минуты не подождать.

      – Простите меня, – я захлопала ресницами, изображая раскаяние. Ресницы у меня длинные и густые, они, как и большие темно серые глаза, достались мне от отца. В остальном я в маму. Такая же невысокая и темноволосая, папа у меня блондин.

      – Садитесь, – он поджал губы, выражая неодобрение. Напугал! Опустила глаза, чтобы не рассмеяться.

      Триста золотых!

      Побуду послушной, пока не получу деньги. Что мне, жалко, что ли?

      Автомобиль резко сдвинулся с места. Терра не была густо населена, поэтому транспорт у нас в основном наземный, в отличие от Силиона. Это там многоуровневые воздушные дороги, а тут летающие аппараты – это самолеты да звездолеты на космодроме. Единственном на всю планету. Туда мы и направлялись сейчас. Благо, он находился относительно рядом, всего–то пятьсот километров.

      – Вы когда-нибудь были на Силионе? – свысока поинтересовался телевизионщик.

      Терра – забытая провинция, у нас нет ни богачей, ни аристократов, ни сколько-нибудь ценных полезных ископаемых. Люди здесь заняты в основном сельским хозяйством – не слишком квалифицированный труд, не требующий образования.

      Мистер Кларксон выразил общее отношение империи к планете, но меня отчего-то это страшно разозлило.

      – Была, – буркнула я и отвернулась, чтобы не видеть его высокомерную физиономию.

      Мы прибыли. На выходе из автомобиля я замешкалась и нечаянно наступила ему на ногу. Ну, то есть это я ему так сказала, что нечаянно.

      – Ничего страшного, – прошипел он. Веры в моё раскаяние в его глазах не было, – я скажу Луи, чтобы он дал вам несколько уроков этикета, – я кивнула с милой улыбочкой.

      – И если он не сделает из вас леди, я прибью вас сам, идиотку такую, – нет, ну как вам это нравится!

      Он, конечно, говорил шепотом, но я же Уитлок, в конце концов. Известнейшая на Силионе фамилия бывшего когда-то большим воинского рода. Все потомки воинов обладают обостренными реакциями, как можно этого не знать?

      Или он специально?! Ну, мистер репортер, вы сами виноваты!

      – Ах! – я сделала вид, что падаю прямо на него. Он попытался увернуться, но не тут-то было. Будто ненароком, я схватила его за галстук и потянула вниз, опускаясь на землю.

      – Зараза, – искренне восхитился он, потирая шею.

      – Что случилось?! – я прижала руки к щекам, – вы хотите лишить меня чести?! – красный от удушья Кларксон побелел.

      Чести я уже давно лишилась, не слишком удачно, правда, и не особенно счастливо, ну да ладно, не портить же легенду!

      – Вы обязаны на мне жениться! – репортер смотрел на меня как на восьмое чудо света. Мужчина отодрал мои пальцы от несчастного галстука и попытался встать. Всё это время он лежал на мне.

      Не переигрывайте, мистер, ни за что не поверю, что вам еще не делали таких вот заявлений!

      – О вашей чести мы поговорим на Силионе, – чёрт, да он серьезный противник.