Звонок из Мемфиса

Медея усмехнулась, но ничего не сказала. В дверь постучали. После разрешения войти появился Михаил с завтраком. Пока он возился, оформляя стол, Богли с девушкой вышли на веранду. Красавица была в гостях не первый раз, но разглядывала поместье с любопытством. Шале чиновника располагалось в Красной Лавре. Среди богатых вилл цветными редкими вкраплениями мелькали дачки местных жителей. Рядом с домом Эстома разместился бассейн с большой зоной отдыха. На стриженом газоне покоилась роскошная правительственная яхта, покачиваясь на гравитационных волнах. На высоком флагштоке развевалось знамя СССР. Территорию закрывал от чужих взоров высокий забор. В саду громко играл плей-лист Эстома:

                                 Звени, отваги колокол!
                                 В дороге все, кто молоды.
                                 Нам карта побед вручена. Отчизне в дар останутся
                                 Рабочей славы станции.
                                 Запомните их имена:
                                 Любовь, Комсомол и Весна.

– Как мило у тебя, – похвалила Медея. – Особенно песни.

– Ваше высокоблагородие, завтрак подан! – прокричал из спальни Михаил.

– Прошу откушать, что Бог послал! Чем богаты, так сказать, – пригласил Богли, пропустив даму вперед.

– Какой же у тебя добрый Бог! Как его имя? – восхитилась Медея, бросив взгляд на черную икру.

– Святой Михаил, – нашелся что ответить Богли. Дворецкий склонил голову в знак признательности. – Спасибо, дорогой друг, ступай.

Управляющий вышел. Медея села за накрытый столик, но тут же поднялась и сбегала в ванную: теперь на ее руке красовалось кольцо.

– Так меня опоил, я не успела полюбоваться подарком. Ты вчера мне подарил колечко, или я что-то напутала.

– Перепутала, – засмеялся Богли. – Кольцо я дарю тебе сегодня! Вчера только показал. Якутский алмаз. Посмотри, какая великолепная огранка. Здесь пятьдесят семь граней, каждая – твоя.

– Почему именно столько?

– Потому что мне пятьдесят семь лет, а каждый год был шагом к тебе.

– Ты романтик, милый. После такого сюрприза следует ждать увлекательного продолжения.

– Я обещаю, оно последует, – довольный собой, согласился Эстом. – Давай позавтракаем, минут через тридцать мне нужно отлучиться на работу. Но скоро вернусь. А потом… Я твой…

– Заманчиво, – улыбнулась девушка.

Они подняли бокалы.

– За что пьем? – спросила Медея.

– За нас.

– Ты поэт!

Богли проводил Медею к бассейну, наказав ей ждать на лежаке.

– Я недолго, туда-обратно, – сказал Эстом.

– Хорошо, только учти: я с собой ничего не взяла. Мы пройдемся по магазинам?

– Мы из них не выйдем, обещаю, – бросил Эстом, убегая переодеться.

Из дома он появился в деловом костюме и с портфелем, производя впечатление ответственного работника министерства.

– Как загорается?

– Лучше некуда!

– Жди меня, и я вернусь, только очень жди, – продекламировал Богли.

– Жди, когда уж надоест… – подхватила Медея. – Я знаю эти стихи Кости… – Она хотела продолжить, но остановилась на полуслове. – Да, вроде Симонова…

«Умная девка, в литературе разбирается», – подумал Эстом. Он простился с Медеей долгим поцелуем и прошел к яхте. Судно выдвинуло трап, открыло колпак, пропустив пассажира внутрь. Богли устроился в кабине. Яхта поднялась с места, медленно набирая высоту, развернулась в сторону Москвы. Включила сирену с мигалкой, разогналась и скрылась в облаках. Богли заскочил в министерство всего на пару минут. У него не было планов задерживаться. Он прошел через вестибюль, украшенный серой мраморной колоннадой, в коридоре обменялся дежурными приветствиями с работниками, поднялся на пятый этаж, где располагался кабинет. Электронный секретарь зафиксировал время его прибытия, сменив цвет пластиковой головы с красного на зеленый. Визит – пустая формальность: отметиться о приходе на работу перед роботом-секретарем. Цифровое рабство в министерстве придумал Богли. Издержки молодости, полет фантазии в попытке приручить человека разумного к рабочему месту. Много лет он подавал пример, выполняя собственные предписания. Эстом собирался уходить, когда заметил на зеленом сукне стола конверт с гербом СССР. Под ним надпись: «Генеральная прокуратура Союза Советских Социалистических Республик». Ноги Богли подкосились, он повалился в кресло. В поле «адресат» значилось: «Правительство СССР. Вице-премьеру тов. Богли Э. О.».

Эстом надорвал конверт, достал сложенный отпечатанный лист:

ПРЕДПИСАНИЕ

Уважаемый товарищ Богли Э. О.!

Вам надлежит явиться в Генеральную П рокуратуру СССР, Комитет по особо важным делам Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности ГП.

Следователь Хищенкин О. К. Кабинет 516 12.00 15.06.2222