Звонок из Мемфиса

– Ну, погоди, это она с виду такая сладкая… Набьет тебе морду, каратистка! – говорил вице-премьер, складывая рубашки. – Главное, чтобы не болтала лишнего. А лишнего она знает много…

Эстом сел на кровать и пьяно завыл. Такой обнадеживающий отдых закончился крахом всех надежд. Он немедленно захотел найти, застрелить обоих.

– Какой я осел. Какой осел! – причитал Богли, не находя выхода из положения.

Отобедав, запив произошедшее водкой, Эстом решил вернуться домой, в Красную Лавру. В полете его укачало, сильно тошнило. Кое-как Эстом дотерпел до посадки. Встречать яхту вышел дворецкий. Самостоятельно выбраться из кабины Богли не смог. Неестественно бледно-зеленый вид пассажира подсказал прислуге, что босс прибыл не в форме. Придерживая шефа, Михаил довел его до туалета, где тот провел не менее часа, выйдя в более сносном состоянии и пояснив неожиданное возвращение:

– Вызвали из отпуска… на работу. На завтра мне костюм, все такое. Но утром не буди. Сам встану.

Глава 3 Красная Лавра

Дома и стены помогают! Поминая Медею с Гогой недобрым словом, Богли лег на диване в гостиной. Дворецкий принес компресс и стакан минеральной воды. Потихоньку Эстом ожил. Огорчения остались на далеком юге. С ними можно разобраться позже. Он тоже не лыком шит, сумеет защитить себя, если понадобится. Поднявшись, чиновник побродил по шале. В последнее время он проводил дни с Медеей, так что ее отсутствие стало ему в тяжесть. Дворецкий ходил по пятам, в любой момент готовый подать воды, выполнить любое пожелание. Эстом вздохнул и отправился спать в одиночестве. Как-то давно Богли разместил в спальне внушительный телескоп. Он любил смотреть на звезды или проецировать изображения разных уголков Вселенной на стены. Виды галактик, туманностей были трехмерными: кровать словно парила в открытом космосе. Идея поставить телескоп посетила его во время поездки в Архызскую обсерваторию, на празднование двухсотлетия научного центра. Ученые просили вице-премьера выделить средства на замену линз в оптическом приборе, а лучше – телескопа. Для убедительности ему показали звезды, Марс, Млечный Путь. Эстом увидел мир за пределами дачи.

– Вот это да! – воскликнул он.

Астрономы довольно переглянулись. Тогда-то Богли решил установить астрономическую систему у себя в шале. Собранная по заданию тех же ученых, она прописалась в спальне чиновника. Реализация превзошла все ожидания. В честь места, где он встретился с космосом, домашний телескоп получил имя «Архип». Система идеально подходила для сопровождения сексуальных опытов. Что только не вытворял Эстом во вселенной. Он включал музыку, которая гармонировала с небесными сферами, рассыпал горсти каннабиноидного порошка «Дофа-Н» по спальне и улетал… Где он только не побывал. «Дофа-Н» был легальным препаратом, выдаваемым госслужащим по рецепту, как антидепрессант. Раз он показывал космос двум москвичкам, обладавшим восхитительными молодыми телами, и обнаружил жизнь в созвездии Водолея. На проекции возник космический корабль со множеством двигателей, плывший в галактических просторах. Звездолет был украшен разноцветными флагами и антеннами. Подбежав к стене, по которой летел корабль, Эстом погладил изображение, прочел вслух название на борту: «Колумбарий».

– Люди! Люди! – кричал он. – Пришельцы существуют, они здесь! Мы здесь. На Земле!

Звездолет, величественно проплыв мимо голого Эстома и кровати с раздетой московской делегацией, скрылся в глубинах космоса.

– Что такое «колумбарий»? – спросила одна из красавиц.

– Архип, что такое «колумбарий»? – спросил Богли у телескопа.

– Хранилище урн для праха, – равнодушно ответил тот.

Девушки захихикали, а чиновник, удрученный ответом, принял еще одну таблетку антидепрессанта. Втроем они помахали улетающему посланнику иных миров и вернулись на Землю. Он шлепнулся на кровать в одежде Адама, распластал руки. Москвички прижались к нему с двух сторон, Богли принялся мечтать о докторской диссертации. Вот и сейчас, переодевшись, приняв душ, он прилег поверх одеяла, включил телескоп и устремил взгляд в глубины космоса. Незаметно для себя Богли улетел к созвездию Стрельца, там уснув.

На следующий день Эстом встал после одиннадцати. Поздно, зато выспался. Голова избавилась от алкогольного тумана. Приняв аспирин, который хранился в ящике комода, он почувствовал себя здоровым. Вспомнив вчерашний день, поморщился.

– Михаил, завтрак! – крикнул он в окно, увидев дворецкого, гоняющего роботом-газонокосилкой голубей, пачкающих пометом бассейн.

– Бегу! – откликнулся тот.

– А флаг? Дурень! Заснул, что ли?

Когда Богли уезжал из дома, флаг Империи опускался. Когда приезжал – поднимался. Миша подошел к флагштоку, нажал на кнопку. Заиграл гимн:

                         Союз нерушимый республик свободных
                         Сплотила навеки Великая Русь…

Красное знамя медленно ползло вверх.

– То-то, – бросил Эстом. – Теперь завтрак. Живо!