Звоны Второго Иерусалима

Они находятся рядом с домом, в котором когда-то родился певец Александр Вертинский. А, напротив, по Владимирской, 36, — в отеле «Прага», — останавливались когда-то художник Васнецов, и жил в свое время знаменитый чех Ярослав Гашек, написавший «Бравого солдата Швейка»…

Здесь все так и дышит историей.

Проходим когда-то известный в городе ресторан «Лейпциг»… Место это в Киеве примечательное мне. Здесь я праздновал свой двадцатый день рождения. Когда это было? Очень давно…

Копаем дальше…

Внутри себя Киев выглядит не столь привлекательно. Трудно рассмотреть в глине что-нибудь красивое, особенно так, после обильно выпавшего дождя.

Как-то откопали горсть медяков недавнего советского прошлого…

А вот находим явно человеческие кости… Человеческие останки всегда будоражит умы. «Ведь кому-то они принадлежали прежде? Какой-то добрый или злой дух занес их сюда, под древние стены стольного града?», — задаю я себе любопытствующие вопросы…

К нам подходит какая-то старушка.

— Накопайте мне, — говорит, — глины в этот мешочек. — И подает мне вместительный пластиковый пакет.

— А зачем вам нужна эта глина? — Интересуюсь.

Старушка говорит что-то путанное. Говорит, что — по словам митрополита — (Я не спросил какой церкви), — глина в этом месте святая…целебная…

— Я пью ее с водою, — говорит старушка…

— Может вам положить сюда и целебные мощи! — Достаю с канавы, и показываю ей берцовую кость. — Бренные останки какого-то супостата, оставшегося навечно лежать у Золотых врат нашего вечного Второго Иерусалима!..

Напротив Оперного театра, на углу большого перекрестка, под некрасивой стеной многоэтажного монстра советского образца, претенциозно выглядывающего в окружении более породистых сооружений, мы находим под самым верхним слоем положенных недавно фэмов (фигурными кирпичами, которыми выкладывают тротуары) — уже сплошные кишки от проложенных там, в разные годы коммуникаций, фрагменты каких-то относительно современных фундаментов. Здесь же мы находим целый слой армированного бетона. Приходится вгрызаться в него с помощью перфоратора. Это сильно тормозит нашу победную поступь к станции метро «Театральная». В этом месте нас настигают ливни. Грязь заполняет снова, только что вырытую канаву. Мы упрямо очищаем ее вновь… и вновь.

Прокопав метров триста. Мы делаем обязательную протяжку. Запускаем штук шесть кабелей. Заваливаем песком. Выкладываем кирпичом. И снова засыпаем канаву песком. Трамбуем…

Свернув на Хмельницкого, мы выходим на «финишную» прямую…

…По ту сторону дороги, за Оперным, недалеко от того места, где когда-то была Первая Киевская гимназия, в которой учились Константин Паустовский, Михаил Булгаков и Илья Эренбург, — о чем-то я, прежде всего, вычитал в книжке Паустовского, — виднеются над домом медные башенки приметных надстроек, — мансард, — под которыми, как утверждает наш бригадный старожил Чикаго, теперь живут братья-боксеры Кличко…

Отсюда мы сворачиваем резко в другую сторону за угол, и, обойдя несколько ларьков, начинаем спускаться вниз, прямо к станции «Театральная».

…Прошло уже три месяца и нам, наконец, выплатили вторую зарплату, в лучшем случае всего только: по несколько сот гривен. Все были на некоторое время огорошены и подавлены такою щедростью своего начальства. Появившийся на участке Руденок, неожиданно для всех обвинил всех в том, что мы, якобы, много сидели и поэтому ничего не успели сделать. Тут же к нам пригнали каких-то новых людей, которые толпой начали заполнять наши канавы. Это всегда так делалось, когда от кого-то здесь пытались избавиться. Здесь, как я понял, все шло по однажды намеченному плану. Хотя все мы остались уверены в том, что эту работу сделали достаточно быстро. Если учитывать то обстоятельство, что приходилось делать всю работу вручную, тогда как в самом начале нам обещали выделить на таком сложном участке настоящий трактор.

Подходивший к нам чиновник с администрации этого района, назвал нам реальную сумму, в которую обходится им метр такой протяжки. Нам, на зарплату, и процента не выдавали. Теперь мы должны были уйти, очистив свое место для новых рабов из села. Всегда ведь кто-то должен будет на голом энтузиазме и пустом желудке, на своих костях — строить в пустыне все эти пирамиды, весь тот коммунизм в самой отсталой империи или прокладывать в тайге и болотах железную дорогу… Всегда найдется раб, который выкопает в этой целебной глине почти задаром канаву, проложит в ней коммуникации и включит, вам киевляне, свет…

Суть рабства по сути дела всегда остается одна: въехать в земной рай — на чужом горбу. Всегда найдутся продажные бумажные души, которые опишут это как продолжение мудрой политики какого-то президента, мудрого царствования какого-то сатрапа, какой-то великой особы, вождя, который умело организовал, обосновал и преподнес своим подданным в красивой упаковке это безобразие. Теперь это называется бизнес-прожектами умных менеджеров.

Рабы, военнопленные немцы, вчерашние колхозники… Когда же нам научаться платить за проделанную работу?…

…И вот работа почти что закончена.