Звучанье тишины

Чуть заметно дрожит былинка,

Не подрубленная косой,

Да стерня хрустит под ботинком,

Будто злится, что ты не босой...

Тихо в сердце –

С чего бы такое?

Неужель и желаний нет?!

Обессловлен осенним покоем,

Никакой не ищу ответ.

Вон грачи-черныши прилетели,-

Значит, осень. Притихни, молчи:

Прилетают сюда не в апреле –

В октябре прилетают грачи!

Что грустишь? Видно, так и надо...

Так чего ж я сегодня не рад:

Тишина – ведь она награда...

Не хочу я таких наград.

Звездный час

По жизни каждый со своею меркою –

В товариществе, в службе и в любви...

Немудрено дожить

до часа смертного –

До звездного попробуй доживи!

Годами зрелый,

Молодой ли, ранний,

Но ты души в работе не жалей,

И вдруг однажды озарит сознанье:

Все, что ты делал,-

сделал для людей!

В забое, лежа на руде сверхплановой,

Я слышал странный,

Слышал вещий глас.

Ведь звездный час

Выводит в мир Гагановых,

Гагариных рождает этот час!

Приводит он к единственному, важному,

Где жизнь есть жизнь, а не житье-бытье.

А слава, что ж...

Она дана не каждому.

Да и не каждый вынесет ее...

* * *

Все, что дано,

Испей до дна.

Благодари щедроты мира:

Родня,

Товарищи,

Жена,

Какая б ни была – квартира!

Будь человеком,

Что-то значь,

Знай время пиру и похмелью.

Прими

И песнь над колыбелью,

Прими

И похоронный плач...

* * *

На этот раз я шел домой пешком.

Шестнадцать верст ничуть не испугали.

Чернел асфальт,

И вьющимся песком

Столбы смерчей мой путь пересекали.

Дрожала в знойном мареве гора,

Краснели маки на апрельских дюнах.

Сверкало утро – чудная пора,

Какая лишь бывает в Кызылкумах.

Не знаю, что руководило мной,-

Оставив в робе, в нашей раздевалке,

Всю тяжесть смены долгой и ночной,

Плестись под солнцем с тенью вдогонялки.

Но я пошел по сказочной глуши,

Не знающий ни грусти, ни печали...

Два жаворонка – две живых души –

Доверчиво меня сопровождали.

Хохластые, невзрачные на вид...

Один взлетит, прольется – песню сладит

И ждет меня.

Потом другой взлетит

И впереди на край дороги сядет...

В пустыне, на безлюдном большаке,

Где было одиночество не властно,

Я слушал песнь

На птичьем языке.

Она всего два слова:

«Жизнь прекрасна!..»

* * *

Пришло письмо – без адреса обратного...

Таких фамилий в нашем доме нет.

Но адрес – наш...

Мне думалось: порвать его

Иль прочитать?

Куда пошлешь ответ?

Оно лежало тихое, манящее.

А я ходил, баюкая мой пыл...

Наверно, надо опустить бы в ящик?..

Решился – надорвал конверт и вскрыл!

Письмо письмом, приветы да поклоны,

Чуть - о погоде: вскрылася река,

Знакомые советы да резоны.

Видать, писала старая рука!

Читал легко, написано исправно...

Но от догадки оробел на миг:

Ведь мы сюда приехали недавно,

До нас жил в этой комнате старик!

Письмо – ему!

Но крепко припоздало

На перегонах долгих, почтовых...

Пришло письмо, как понял я, с Урала,

Но адресата нет уже в живых.

Ну нет и нет!

А мне какое дело?

Но только где он, где он, мой покой:

Весь день хожу потухший, оробелый

Перед чужой нахлынувшей бедой...

На родине Низами

Я в жизни не бывал ни разу

(Хоть возраст к тридцати восьми!)

В предгорьях Малого Кавказа,

Там, где родился Низами.

И вот в который раз –

в который! –

Как будто забываясь сном,

Вдали в степи я вижу горы

В молчанье мудром, вековом.

В низинах сумерки намякли,

А в них, созвездьями горя,

Огни желтеющие саклей –

Точь-в-точь как капли янтаря.

Там очаги пылают жарко,

Овчиной пахнущий уют

И смуглые азербайджанки

Напевы древние поют.

Я осязаю этот запах,

Вдыхаю ароматный чад!

И старики сидят в папахах,

Как горы гордые – молчат.

Спят сладко-сладко в зыбках дети,

Таятся тени по углам,

И в полумраке, в полусвете

Собаки брешут по дворам.

А ночь обрушивает разом

Свой мрак над миром,

Над людьми.

О сказка Малого Кавказа!

О край, где вырос Низами!..

На приколе

Сидим во главе с диспетчером,

Буржуйка гудит – жара!

Сегодня нам делать нечего:

Пурга началась вчера.

Такая – бессилен трактор...

Осталось одно – курить,

Пургу за ее характер

Нелестным словцом корить.

А в поле такое месиво –

Ни зги не видать за шаг...

Невесело нам, невесело

Отсиживаться вот так!

Нажать бы на всю железку!

Чихать бы на снежный ад!

Из инея занавески

В диспетчерской нашей висят.

В окошке – норой мышиной –

Выдута нами дыра:

Глядим на свои машины

Бездельники-шофера.

И ждем не дождемся рейса.

И комната словно клеть...

Оттаивай, сердце, грейся:

Успеешь в пути огрубеть...

* * *

Бездонна ночь. Луна уже в зените.

В кустах угомонился козодой.

«Не торопите дни, не торопите:

Они пройдут своею чередой».

Так что же нас обуревает спешка

И мы ее послушные рабы?

Природы откровенная насмешка?

Закономерность суетной судьбы?!

Мучительно ищу в ночи ответа

До стыни, до горения в груди...

Еще одно вдали осталось лето.

Костром пылает осень впереди.

А недоделок тяжкое беремя

Все ниже гнет и властвует:

«Спеши!

И не заметишь, как подступит время

И возвестит о смертности души!..»

Стою задумчив, как когда-то витязь:

Коня терять иль голову сложить...

«Не торопите дни...»

Но торопитесь

Прочувствовать, продумать, совершить!

Обслуживающий персонал

Я покоя в судьбе не искал,

Но несчастье стряслось в пустыне.

И обслуживающий персонал –

Окруженье мое отныне.

Кто ж такой я, чтоб люди меня

И выхаживали, и жалели,

В продолжение тихого дня