Звук: слушать, слышать, наблюдать

Введение дефиса позволяет не смешивать два этих случая, соответствующих совершенно разным уровням, даже если часто они объединяются. Звук от фортепиано (исходящий от него) может быть звуком-фортепиано (то есть соответствовать типовому звуку, ассоциирующемуся с фортепиано), но так бывает не всегда, например, не в тех случаях, если это шум фортепиано, которое перекатывают или дергают за струны. И наоборот, звук-фортепиано (в том смысле, что он позволяет себя распознать) может и не быть звуком-от-фортепиано, например, если создается на синтезаторе.

Это простое терминологическое уточнение позволяет избежать немалой путаницы, когда реальную причину звука смешивают с его символической или фигуративной ценностью.

4.4. Выявляющее и фигуративное слушания. Реальная и атрибутированная причины

Реальная причина — или реальная цепочка причин звука — в действительности представляет собой звучащее тело или же причинный комплекс (совокупность тел, которые сталкиваются или трутся друг о друга), наконец, в случае электроакустического звука эта более или менее растянутая во времени сложная цепочка акустических и технических операций, которые обусловили путь и появление этого звука. Тогда как атрибутированная причина — та, что заставляет определенного индивида в определенных обстоятельствах «узнать» звук по контексту, при этом она может радикально отличаться от причины реальной. При создании шумовых эффектов в кино звук, произведенный кусками дерева, которые разламывают, в сочетании со звуком одеяла, которым машут для создания шума воздуха, «становится» в фильме звуком большого лесного пожара, когда реализуется «шумовиком» и синхронизируется с соответствующим изображением.

Исследование каузального слушания должно анализировать эти схемы и критерии, которые, опираясь на форму и материю звука, а также на контекст, в котором он воспринимается (в конкретном месте, или по аналогии с определяющим его образом, или в соответствии со словесным описанием, короче говоря — в контексте взаимоидентификации), заставляют нас распознать или не распознать в данном звуке причину или семейство причин (звук живого существа, машины, голоса и т. д.). Ни в коем случае распознание атрибутированной причины не может рассматриваться в качестве ошибки в сравнении с реальной причиной или же иллюзии восприятия, поскольку у него есть свои правила и своя логика.

Мы утверждаем, что, во-первых, «реальная причина» и «атрибутированная причина» часто существенно различаются. Во-вторых, понятие фигуративного слушания (что чем представляется) следует отличать от понятия выявляющего слушания, которое отвечает на вопрос «откуда на самом деле берется данный шум?», даже если они часто смешиваются.

Пытаться анализировать причинно-следственные восприятия в контексте исключительно реального, «исторического» источника звука, на которое опирается данное восприятие (что все еще продолжают делать в некоторых когнитивистских исследованиях), — это все равно что изучать восприятие киноизображений, желая во что бы то ни стало привязать его к тому, что является причиной этих изображений в реальности (то есть к изменчивым и подвижным пучкам световых лучей, проецируемых на экран, или же рисуемых видеокадром), вместо того, чтобы рассматривать их на том уровне, на котором они располагаются.

Введенное нами различие между реальной причиной появления звука и причиной атрибутированной — воображаемой или контекстуально «распознанной» — также позволяет изучать собственно фигуративное слушание как нечто независимое от поиска реальной причины. Аналогичным образом исследование зрительного распознавания форм отнюдь не совпадает с необходимостью различать реальный объект и его репродукцию.

4.5. Репродукция и имитация

До появления электричества и изобретения звукозаписи звуковая имитация была приблизительной и, прежде всего, функциональной, направленной на достижение драматического эффекта. Для того чтобы убедительно воспроизвести гром или ветер, ничего особенно сложного не требовалось (применялись музыкальные инструменты или театральное оборудование). Но необходимо сразу добавить, что запись реальных звуков не дала существенно иного результата, и некоторые природные явления записываются так плохо или же так плохо «передаются» на записи, что их по-прежнему получают искусственно, либо для их идентификации требуется изображение.

Вопрос звуковой имитации довольно сложен. Он связан со многими условностями и кодами, и часто мы довольствуемся тем, что в строго акустическом смысле является лишь грубым приближением.

4.6. Стилизация и вопрос фигуративного звука

Это позволяет поставить вопрос о том, чем могла бы быть стилизация звука.