Звук воды

— Ну что ж, тогда начну я, — подняв палец, произнес хозяин лавки шелковых тканей для кимоно. — Значится, так, — приступил он к своему рассказу. — На самом деле я вовсе не хозяин лавки шелковых тканей. Я — красильщик. Совсем недавно я придумал новую технику окраски тканей. Ткани, окрашенные новым способом, в большом количестве продаются на Гиндзе, не поленитесь, сходите посмотреть. Эта техника — настоящее искусство… Я, видите ли, очень тонко ощущаю красоту элементов человеческого тела. Конечно, имеется в виду женское тело. И в этом году я с помощью новой техники решил создать летнее кимоно с изображением женских внутренностей с рассыпавшимися по ним волосами. Я думаю, этот дизайн произведет освежающий эффект. Все красные детали выполнены краской, сделанной из очищенной крови убитых женщин. Нынешняя наука шагнула так далеко! Теперь нет ничего сложного в предотвращении выцветания краски. Единственная проблема — это синий цвет. Этот неописуемый нежно-синий цвет человеческих внутренностей. Вначале у меня даже руки опускались — я никак не мог придумать, как мне его воспроизвести. Для своих опытов я убил восемнадцать женщин и тщательно исследовал их еще дымящиеся тела. В результате я пришел к выводу, что основу для синей краски нужно брать исключительно из внутренностей только что убитых женщин. В настоящее время я обработал большое количество женских потрохов, но мне все еще не хватает как минимум двух тысяч убитых. Из одной женщины получается совсем немного синей краски.

— Теперь, кажется, моя очередь, — начал свой рассказ банковский служащий. — Я много лет придумывал специальную смертную казнь для женщин. Моя последняя разработка оказалась настолько эффективной, что теперь я, пожалуй, откажусь от всех предыдущих. Мне, честно говоря, наскучило раздевать женщин. На этот раз я одену приговоренную к смерти женщину в костюм. Для этого мне понадобится журнал мод. Я и раньше всегда использовал журналы мод, женщины обычно очень этому радуются. Для начала надо, чтобы женщина выбрала то, что ей нравится. Что может быть шикарней костюма, плотно обтягивающего тело? Костюм обязательно должен прилегать к телу очень плотно. Для того чтобы одеть женщину, сначала нужно ее раздеть. Процесс одевания занимает очень много времени. Почему? А потому что я одеваю женщину в татуировку.

Я расписываю ее тело под костюм. Чем тверже будут полоски костюма, тем лучше. Женщина будет страдать, но ради красивой одежды стерпит. После того как костюм будет готов, надо несколько раз совокупиться с осужденной. Поначалу женщине будет больно, но через несколько дней все заживет, и ее кожа сделается гладкой, как у змеи. Что может быть утонченней совокупления с женщиной, одетой в костюм?

Дальше начинается сама казнь. Надо купить женщине носовой платок и пудреницу. Но положить их не в сумочку, а в карман ее одежды. В этом нет ничего сложного. Надо взять небольшой нож и сделать продольный надрез на месте нагрудного кармана. В этот надрез как можно глубже засунуть аккуратно сложенный носовой платок. В одно мгновение платок окрасится кровью — очень красивое зрелище. После этого нужно умело сделать глубокий надрез на месте бокового кармана и засунуть туда пудреницу. Когда немного спустя вы достанете пудреницу и откроете её, вашим глазам предстанет прекрасное зрелище — белая пыль, порошок, набухающий кровью. Женщина умирает за пять-шесть часов.

— А какое лицо было у вас, когда вы отразились в зеркале пудреницы? — спросил Кадзуо.

Банковский служащий улыбнулся профессионально приветливой улыбкой.

— Знаете, мы ведь не имеем никакого отношения к дьяволу и вовсе не являемся его человеческим обличьем. Думать так про садизм — это самая большая и, к сожалению, самая распространенная ошибка. Раз уж вы спрашиваете, то скажу — мое лицо в зеркале было нежным.

Теперь все желали слушать рассказ Кадзуо. Компания постепенно пришла в то благостное расположение духа, которое охватывает людей, когда они сплетничают после сытного обеда.

— А что я? Я изнасиловал девочку. Я «разорвал» ее. И она истекла кровью и умерла. Маленькая девятилетняя девочка.

— И это все?

— Это все.

Один из мужчин засмеялся. Вслед за ним засмеялись и остальные. Смех эхом отозвался в развалинах.