Звук воды

Начальник одного налогового ведомства чуть было не повесился. Это произошло в том районе, где военная администрация запретила профсоюзам устраивать заседания в рабочее время. Упрямые профсоюзы, ссылаясь на приказ центрального военного управления, провели заседание в самый разгар рабочего дня. Длилось оно всего пятнадцать минут. В результате военная администрация предположила, что раз заседание велось при закрытых дверях, значит, в нем принимал участие и сам начальник. После чего был совершен звонок в прокуратуру, и подозреваемого начальника посадили под арест.

Кошмар революции всегда наступает вместе с кошмаром инфляции.

— Я садист! — крикнул Кадзуо, обращаясь к небу. Но на самом-то деле он не был садистом. Он боялся встречи с Фусако.

Седьмого апреля дикая вишня стояла в полином цвету. С насыпи возле Христианского университета открывался отличный вид на цветущие деревья. Кадзуо вместе с другими работниками отдела пошел прогуляться по насыпи. Полностью распустившиеся цветки плотными рядами сидели на ветках — неприятное зрелище. Суббота седьмого апреля выдалась на редкость погожей. После полудня министерство опустело, и Кадзуо принялся за принесенный из дому обед. В этот момент в комнату из коридора заглянула девушка с соседнего стола и объявила, что к нему посетители. Вслед за этим в комнату вошли Сигэя с Фусако. Кадзуо сразу подумал, если сослуживцы начнут приставать к нему с вопросами, он скажет, что девочка — его дальняя, недавно осиротевшая родственница. Подумав так, он сразу подумал, что слишком много думает. «Кто станет подозревать, что между мной и этим ребенком что-то есть? Просто милая маленькая девочка пришла меня проведать».

Сигэя пристально посмотрела на Кадзуо, но тут же отвела глаза, опустилась на свободный стул и посадила Фусако себе на колени. Фусако надулась. Сигэя начала с маленького вступления:

— Вы теперь почти никогда не заходите в гости. Маленькая госпожа изо дня в день повторяет одно и то же: «дяденька, дяденька…». Совсем извелась, бедняжка. Вот поэтому, не сочтите за наглость, я решилась привести маленькую госпожу сюда.

— Знаете, у меня в последнее время нет настроения ходить в ваш дом.

— Но почему же? Хозяин никогда не возвращается раньше часу ночи, вам нечего стесняться. И вот сегодня я попросила знакомую последить за домом, чтобы мы могли ненадолго пойти к вам. Пожалуйста, приходите!

Сигэя говорила в полный голос, и это пугало Кадзуо. Он торопливо засобирался домой. И тут ему пришла в голову отличная идея: надо отправить Сигэю восвояси и пойти погулять с Фусако по городу. Он предложил девочке сходить в кино, а после поесть конфет. Фусако обрадовалась. У станции Ёцуя они расстались с Сигэей и уже вдвоем поехали на трамвае в Синдзюку.

Существует бесконечное множество импульсов. Под влиянием импульсов совершается множество убийств. Но настоящее сумасшествие — это постоянство. Чувство Кадзуо к Фусако оставалось неизменным. Умиление, жестокость и прочее сливались в единое целое и всегда вызывали у него мысли о ее теле. О теле Фусако. Такое незрелое, неуловимо-мягкое тело персикового цвета. Абсолютная, искусная непорочность. Он хотел держать ее в руках и просто смотреть, а потом сдавить крепко-крепко. Так, чтобы потек сок.

Люди романтические, скорее всего, подумают, что Кадзуо хотел присвоить себе чужую невинность. Но невинность, она ведь тоже облечена во плоть. Все думают о детях как о каких-то бестелесных существах. Однако у детей, как и у взрослых, есть сердце, кровь и внутренности. По крайней мере, в этом садисты из его сна правы. Но… пугающее противоречие — распутство и мерзость тоже обладали плотью. И между той плотью и этой не было никакой разницы.

Фусако во что бы то ни стало хотела повисеть на болтающихся петлях, за которые обычно держатся взрослые пассажиры. Кадзуо подсадил ее, приподняв немного над полом. Под тонкой кожей уже на девять десятых созрело женское тело. Фусако, пусть подсознательно, отказывалась от детской речи и старалась говорить как взрослая — она сама, похоже, не обманывалась своим внешним видом.

Радостно уцепившись за петлю, она велела Кадзуо отпустить ее. Кадзуо отвел руки немного в стороны. Девочка повисла в воздухе. Пассажиры с удивлением косились на шалунью. Но тут пришел закопченный, темный кондуктор с тридцатилетним стажем и положил этой шалости конец.

Фильм был интересным. Конфеты — вкусными. Фусако казалась очень довольной. Вне стен родного дома она не выказывала кокетства. И всю дорогу вела себя как самый настоящий ребенок.

Задул ветер. Они шли вдвоем мимо недостроенного еще района Кабуки-тё. Кадзуо заметил стоячую вывеску в виде указывающей направление руки. На вывеске было написано: «Танцпол „Звездное небо“». Они пошли в сторону танцпола. «Звездное небо» являло собой довольно большое пространство, обнесенное убогим дощатым забором со множеством дырочек и щелей. Внутри, по периметру всего забора, были вплотную высажены чахлые, пыльные деревца туи. На тонких ветках висели разноцветные электрические гирлянды. Лампочки помаргивали, качаясь на ветру.