Звуки и знаки

В самом деле: сравните бобр — бобренок, тигр — тигренок, зверь — зверенок, жеребец— жеребенок, кот — котенок, сом — соменок. Сюда прекрасно вписывается пара бокр — бокренок.

Остается глокая куздра. То, что прилагательное глокая характеризует куздру, ясно. Но ничего другого мы о нем сказать не можем. Куздра может быть морская или речная, мохнатая или гладкая, черная или пегая, старая или молодая, мощная или тихая — одним словом, глокая. Значение этого слова-уродца может толковаться по-разному, ибо у нас нет для него рамок, подобных тем, что были найдены для глагола будлануть или наречия штеко. Единственное, что мы можем сказать определенного о прилагательном глокая — это то, что оно входит в характеристику живого существа — куздры.

Правда, возникает вопрос: почему мы должны считать куздру живым существом? Для бокра и бокренка, как вы помните, определительным признаком их одушевленности послужило окончание — а в винительном падеже. Наша куздра стоит в падеже именительном, может быть, это не живое существо, а какой-то предмет, орудие, снаряд и т. п.? Нет, ответим мы, если вспомним, что куздра будланула. Только живое существо может производить такое целенаправленное действие, как будлание — это мы доказали рядом глаголов тряхануть, долбануть, давануть, щипануть и т. п., обозначающих действие, которое способно осуществить лишь живое существо.

Что мы еще можем сказать о куздре? Было бы соблазнительно определить ее пол: если бокр — самец, то, быть может, куздра — самка, раз слово это стоит в женском роде? Действительно, большинство названий животных попадает под эту модель: тигр — тигрица, лев — львица, лис — лисица, за исключением некоторых слов вроде пантеры — она может быть и самкой, и самцом.

Что же получаем мы в итоге? Куздра, некое живое существо, по всей вероятности, самка, интенсивно произвела насильственное действие над другим существом и оказывает воздействие на детеныша этого существа.

«Этот анализ объясняет, почему подавляющему большинству не искушенных в лингвистике носителей русского языка, к которым автор обращался с просьбой дать толкование щербовской фразе, представлялась приблизительно одна и та же картина: самка сильно ударила какого-то самца и наносит удары его детенышу», — пишет Ю. Д. Апресян, советский специалист по структурной семантике.

Необходимость и вероятность

Первый анализ — грамматический — был предложен Л. В. Щербой. Второй, семантический, заимствован нами из книги Ю. Д. Апресяна «Идеи и методы современной структурной лингвистики». Можно даже усилить аргументы и попытаться более точно определить бокра и его детеныша. По всей вероятности, этот бокр должен быть диким, а не домашним животным. Вспомните, что потомство животных, издавна прирученных человеком, в русском языке (и не только русском, но и во многих других языках мира) называется словами, отличными от тех, которыми именуется взрослая особь. У собаки рождаются щенята, а не собачата, у овцы — ягненок, а не овченок, у коровы — теленок, а не коровенок, а у свиньи — поросенок, а не свиненок. Зато у тигрицы — тигренок, у львицы — львенок, у орла—орленок. Так что бокр, имеющий бокренка, животное, по всей видимости, дикое, а не домашнее.

А теперь зададимся иным вопросом. Интуитивно всем нам, носителям языка, благодаря грамматике и привычным смысловым связям, рисуется примерно одинаковая картина того, что произошло с глокой куздрой академика Щербы. Но обязательно ли именно такое толкование?

Начнем с первого слова глокая. Мы определили его как прилагательное к слову куздра. Но ведь его можно трактовать и как наречие, и как деепричастие. Судите сами: куздра может быть свирепой, сильной, хищной и т. д. Однако может быть и некой, эдакой, и т. п. Как известно, мы не во всех случаях деепричастие в начале предложения выделяем запятой. Поэтому слово глокая можно трактовать и как деепричастие, типа прыгая, рыская, падая, воя, рыдая.

Мы интуитивно относим существительное куздра не просто к разряду живых существ, но именно к животным, а не людям. Однако в русском языке есть целый ряд слов, относящихся не к литературному, а обиходному пласту лексики, которым созвучна наша куздра. Вспомните такие слова, как мымра, грымза, карга, дура и т. п. Все они относятся к женщинам, а не животным. Более того, интенсивное и целенаправленное действие может осуществлять не само животное, а какой-либо его орган, например йога или лапа… Да и неодушевленный предмет также может производить такое действие, если он находится в руках человека: почему бы глокой куздре не быть эквивалентом железной кочерги или мокрой тряпки?

Слово штеко и Щерба, и Апресян, и все мы интуитивно считаем наречием. Казалось бы, в этом нет сомнения. Однако припомним названия экзотических животных, вроде дикой собаки динго или кенгуру. Может быть, не куздра, а штеко является тем самым одушевленным существом, которое так свирепо будлануло бокра и кудрячит бокренка?