Звуки и знаки

Преподаватель В. А. Шорохов провел интересный эксперимент со своими учениками, студентами Института иностранных языков имени Мориса Тореза. Он подобрал восемь русских фраз, построенных по типу глокой куздры (где и куздра, и штеко, и бокр с бокренком получали различное смысловое и грамматическое оформление), и предложил студентам определить, какая из этих фраз по смыслу соответствует щербовской. Вот эти фразы: «Закусочная турка нагло обманула казака и дурачит казачонка»; «Ушлая экономка только обманула повара и морочит поваренка»; «Дикая собака динго трепанула волка и увечит волчонка»; «Описывая мальчика бегло черканула сестра и строчит сестренка»; «Слушая брата сильно психанула сестра и молчит сестренка»; «Выискивая зерна проворно гребанула ворона и кормит вороненка», «Завидевшая обидчика высоко маханула обезьяна и манит обезьяненка»; «Наглая телка крепко долбанула пастуха и увечит пастушонка».

Помимо того, изъяв все корни и оставив лишь одни грамматические окончания, Шорохов составил абстрактную модель щербовской фразы: «А-ая Б-а В-о Г-анула Д-а и Е-ит Д-енка», после чего предложил студентам ее интерпретировать. И тут будущие лингвисты, профессиональные переводчики стали в тупик. Насколько однозначно и легко они трактовали глокую куздру, настолько тяжело им было дать смысловую интерпретацию модели, хотя, казалось бы, сделать это еще легче, чем с самою глокой куздрой: ведь каркас есть — наполняй его чем угодно.

В чем тут дело? А видимо, в том, что условный глагол будлануть вызывает у нас ассоциации с реальным глаголом бодануть. Мы воспринимаем щербовское слово, имея уже подсознательную трактовку этого глагола как действия, осуществленного живым существом по отношению к другому живому существу. Иными словами, мы заранее запрограммированы на это. И когда начинаем вроде бы сугубо академический, формальный, грамматический анализ фразы, на самом деле уже имеем в голове ее смысловую трактовку. Мы дешифровали фразу, поняли ее, а потом уже разобрали по косточкам с помощью грамматики. Но ведь как раз эта самая грамматика показывает, что глокую куздру можно понимать совсем иначе. Значить, все дело не в грамматике, а в семантике. Не абстрактная геометрия грамматики, а конкретное значение, носителем которого является мозг человека, определяет трактовку придуманной глокой куздры!

…Да простит читатель автора за столь долгий разбор бессмысленной, казалось бы, фразы. Но он был нужен для того, чтобы всякий человек, владеющий русским языком, хотя и не постигший премудростей структурной семантики, смог понять и прочувствовать всю сложность и неоднозначность вопросов, на которые отвечать — и со всей строгостью науки! — предстоит той же самой структурной семантике.

Ибо, как превосходно сказал один из основоположников этой науки, польский ученый Альфред Тарский, «в обычной речи не существует фразы, имеющей точно определенный смысл. Едва ли можно было бы найти двух человек, которые употребляли бы слово в одинаковом значении, и даже в речи одного человека значение одного и того же слова меняется в различные периоды жизни. Сверх того, значение слов повседневного языка обычно очень сложно; оно зависит не только от внешней формы слова, но также и от обстоятельств, при которых оно высказано, а иногда и от субъективно-психологических факторов».

Фраза, придуманная академиком Щербой, считается образцом, классикой формального анализа, то есть анализа, построенного лишь на законах грамматики. Но мы с вами убедились, что решающая роль здесь принадлежит ассоциациям, связанным у любого человека, владеющего русским языком, с глаголами типа бодануть.

Статистика ассоциации

Об ассоциациях, связях, запечатленных в нашем мозгу, писал еще Аристотель. В конце прошлого — начале нашего века были проведены первые эксперименты по установлению словесных ассоциаций. Схема экспериментов такая: человеку предлагают слово и требуют, чтобы он тотчас же назвал «первое пришедшее в голову» другое слово.

Казалось бы, мало ли что может прийти человеку в голову? Ведь ответ его зависит от образования, воспитания, культуры, возраста, пола, характера, настроения, наконец каких-либо текущих впечатлений, например, прочитанной недавно книги или увиденного спектакля. И все-таки, как показали исследования, наиболее употребительные слова рождают и определенные стандартные ассоциации. Причем если смысл слов в разных языках может быть один и тот же, то ассоциации, этим словом вызываемые, бывают порой различны.

Возьмем слово орел. Более половины участвовавших в эксперименте американцев на это слово-стимул отвечало птица.

А вот у казахов ассоциации совсем иные. Лишь четырнадцать процентов опрошенных дали ответ птица, Зато почти шестьдесят процентов казахов отвечали на орел словами беркут, лисица или заяц. Почему? Да потому, что орел-беркут, испокон веков использовался казахами для охоты на лисицу, зайца и других животных.