Звуки музыки

— Вы не пожалеете — никогда — я действительно имею это в виду!

Когда он шел со мной к лифту, он сказал:

— Я верю в вас, как музыкантов, но теперь нам надо попытаться превратить золотой запас вашей артистичности в реальные денежные знаки, так чтобы каждый мог унести что-нибудь домой с ваших концертов.

— А для этого мы начнем с того, что изменим ваше имя. «Хор семьи Трапп» слишком елейно звучит. Я менеджер «Певцов семьи Трапп».

Глава IX МЕРИОН

Когда я рассталась с мистером Шенгом, то не пошла прямо домой, а остановилась сначала у дома Дринкеров. Последние двадцать четыре часа я жила как будто в розовом тумане. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. По мере того, как все это постепенно оседало во мне, мной овладевала не только глубокая благодарность, но и новое чувство ответственности. Эти люди — миссис П., мистер Дринкер, мистер Шенг — рисковали чем-то, поверив нам. Они не только не должны были разочароваться, но однажды должны были обрести серьезную причину гордиться нами. Теперь мы были просто обязаны стать лучшими артистами в своей области, ради этих людей, поверивших в нас.

И все это я должна была сказать Дринкерам, перед тем как идти домой.

Мы уже испытывали в своей жизни, как на тебя влияет доверие других людей. Это высвобождает новые источники энергии, новые глубины твоей души, до настоящего времени тебе неизвестные. Это обостряет твою волю и укрепляет ее в поставленной цели — это помогает тебе свершить невозможное. Это путь, которым вел нас Бог. Он всегда дает нам новый шанс. Почему люди так мало используют эту волшебную палочку? Это могло бы превратить этот мир в рай.

Новая жизнь началась для нас, как только мы въехали в «дом через улицу». Наше обращение за продлением временного пребывания на этот раз было удовлетворено в связи с военной ситуацией в Европе. Его нужно было продлевать каждые шесть месяцев, но никто не мог быть насильно выдворен из Соединенных Штатов во время войны. И у нас был новый менеджер, в руках которого мы чувствовали себя уверенно. Эти тревоги последнего года больше не заволакивали тучами наше небо. С новой силой и энергией мы перестроили спою жизнь. Иоганна занималась кухней. Гедвига заботилась о стирке. Агата начала шить. Мария взялась чинить и штопать. Мартина ведала уборкой дома. Мальчики чистили обувь всей семье и помогали с посудой. Георг ходил по магазинам. Я приняла на себя заботу о корреспонденции. Отец Вазнер — о содержании книг. С того дня, когда мы покинули Австрию, Георг попросил отца Вазнера принять на себя управление деньгами. Во время всех тех тяжелых лет, когда мы были в долгу, мы чувствовали себя не в праве лично владеть чем-то, пока не отдадим обратно последний цент, который были должны. Следовательно, все заработанные деньги и приобретенные счета поступали к отцу Вазнеру, и каждый, включая Георга и меня, кому требовались деньги, шел к нему.

К этому времени маленькие девочки захотели начать учиться играть на инструментах, которые казались неподходящими для их обучения в школе. Именно в этот момент мне посчастливилось встретиться со своей бывшей учительницей из Вены. Она была здесь, тоже эмигрантка. Это было почти неописуемо, какую удачу мы с ней обе почувствовали. Она подыскивала себе дом, я — учителя. Поэтому она приехала и осталась с нами, став одним из членов семьи, Танте Лене. Очень скоро мы с изумлением заметили, как много времени наши малышки практиковались в игре на фортепиано, скрипке, рекордере и еще каждый день проводили несколько часов на улице.

Мистер Шенг предложил, чтобы мы дали два рождественских концерта в Городском Зале. Требовалась совершенно новая программа, и мы принялись за работу над ней. Отец Вазнер отправился в крупные библиотеки в поисках рождественских песнопений. Когда он принес их домой, различные части пришлось переписать, прежде чем мы смогли начать работать. Потом нам пришлось познакомиться с английскими и американскими рождественскими песнями, для многих из которых отец Вазнер написал новую музыку.

За день до Рождества мы въехали в наш новый дом — маленький дом с голубыми ставнями. К нам заглянула соседка, чтобы узнать, не могла ли она чем-нибудь помочь.

— Да, — ответила я, — не могли бы вы сказать мне, где я могу достать гуся? Видите ли, в Рождество каждый должен съесть гуся, если может себе позволить это.

Добродушная дружелюбная леди, которую звали Бетти, сама отвезла меня на филадельфийский рынок за этим необходимым австрийским гусем. Она явно не хотела портить мне Рождество. Но это был последний день моего отпуска.