Звуки музыки

Иоганнес со своими светлыми локонами был теперь очень сообразительным, он расхаживал вокруг вразвалку, как пингвин. Если я хотела сделать его цветные снимки в этом возрасте, нужно было делать это сейчас, не дожидаясь дня, когда у нас в банке могли появиться настоящие деньги. К этому времени Иоганнес мог уже быть в колледже. Я попыталась объяснить это Бетти, но безуспешно. Я думала, что если покажу ей свои цветные слайды, это может сделать мою позицию понятной, но…

— Мария, у тебя есть проектор и экран?

— Экран был, Бетти, а вот проектор, — и я загорелась желанием продемонстрировать то, что узнала совсем недавно, — проектор мы приобрели, и швейную машинку, и граммофон, и стиральную машину — без денег. Американский план покупать в рассрочку — это замечательно. Всего лишь пять долларов в месяц — только представь себе! Через три года они и в самом деле станут нашими.

Бетти разрывалась между чувством гордости за свою подающую надежды ученицу и досадой относительно проектора. Против швейной и стиральной машин она не возражала. Граммофон мне пришлось объяснить как совершенно необходимую вещь при нашем занятии. Мы были обязаны слушать другие хоры. Все так. Но проектор оставался больным местом.

Наша жизнь не позволяла много общаться с другими, но был узкий круг людей, с которыми мы любили проводить воскресенья и свободные вечера. И были Дринкеры через улицу. Ничто не могло доставить нам большего удовольствия, чем найти таких искренних любителей музыки. Восторженные слова Гарри: «Давайте сделаем это опять!» все еще звучали в наших ушах, и его светящаяся улыбка, когда бы мы ни исполняли для него какое-нибудь из своих новейших песнопений, заключала в себе одобрение.

Ничто не иллюстрирует лучше его неподдельную любовь к музыке, чем тот факт, что он выполнил, помимо других переводов, новые английские переводы полных вокальных циклов Иоганна Себастьяна Баха. Эти переводы являются более точным толкованием немецких оригиналов, особенно взятых из Священного Писания, и лучше поющимися.

Другим дорогим другом, с которым мы познакомились в те дни, была мадам Марион Фрешл, известная учительница вокала с прекрасным пониманием проблем голоса. В те критические моменты, которые бывают в жизни любого певца, она всегда со знанием дела приходила к нам на помощь.

И опять в это время удача сопутствовала нам — мы начали в содружестве с мисс Уликс Уильямсон, которая с этих пор умело держала в руках нашу рекламу.

Однажды утром, в начале мая, отец Вазнер заметил за завтраком:

— У нас нет в банке даже пятидесяти долларов.

До ближайшего концертного тура было еще четыре месяца, и одно было ясно: на пятьдесят долларов мы не сумеем протянуть до сентября. Состоялся семейный совет. Недавно мы видели на выставке в Пенсильвании голландские изделия ручной работы, довольно интересные, и обратили внимание, что они быстро продаются. Поскольку петь в этот момент было нечего и не для кого, единственным предложением, над которым мы могли поразмыслить, было: «Давайте тоже выставлять ручные работы».

Времена разных именин и дней рождений показали, что в нашей семье, кажется, был талант для выделки изделий ручной работы. Надо было узнать это. Следующие две недели мы посвятили очень сосредоточенной работе с кожей, глиной, деревом, линолеумом, краской и серебром. На одной из музыкальных вечеринок у Дринкеров мы познакомились с сестрами Смит, одна из которых была скульптором. Теперь Элеонора и Мэй стали очень преданными и увлеченными помощницами. Где достать материалы; где обжечь глину; как найти место для выставки; как ее разрекламировать — они помогали нам во всех этих чрезвычайно практических вопросах. Выставка оказалась такой успешной, с таким большим количеством приглашений приехать, что нам серьезно посоветовали повторить ее в Нью-Йорке.

Преподобная Мать из Равенхилла одолжила нам железнодорожный вагон, в котором вся «Выставка ручных работ семьи Трапп» приехала в Нью-Йорк. С детской мебелью, сделанной Георгом и очень удачно расписанной Мартиной, проявившей большое мастерство в крестьянском искусстве (она также была автором прелестных подносов, деревянных кубков и шкатулок), действительно художественной работы из глины Иоганны, очень оригинального ювелирного изделия Вернера, работы из кожи всех сортов, выполненной Гедвигой, резьбы по дереву Марии, покроев из линолеума Агаты, мы чувствовали себя обладателями необычной коллекции предметов для продажи. Руперт и я оказались неквалифицированными личностями. Мы организовали выставку.

Скоро приглашений у нас было больше, чем времени, чтобы исполнить их, и к сентябрю мы пришли уже без необходимости залезать в новые долги.

Теперь мы встали на верный путь. Мы узнали, что труд — каким бы он ни был — всегда уважаем и делает тебя свободным. Мы поняли, что до тех пор, пока ты проявляешь волю к работе, Америка — страна неограниченных возможностей. И лишь от тебя зависит, как ты их используешь. Мы узнали также, что единственный путь, чтобы стать американцем, частицей этой нации пионеров, — быть пионером самому.

Глава X МУХА