Звуки музыки

Какое зрелище! От верхушки холма через лагерь протянулась прекрасная полная радуга. Забавно — весь этот день не было ни дождя, ни снега. Мы стояли и смотрели: покрытые снегом деревья искрились на солнце, лагерь между холмами, выглядевший так уютно и мирно, а над всем этим радуга — древний символ мира. Я взяла Георга за руку и сжала ее.

— Давай считать радугу добрым предзнаменованием.

Скоро мы уже опять были в дороге, по пути на запад. В Нью-Йорке мы в общих выражениях объяснили менеджеру по рекламе, что могли бы организовать предстоящим летом музыкальный лагерь и попросили объявить об этом. Вскоре после этого во все стороны разошлись сто тысяч зеленых листков, гласивших: «Вы приглашаетесь на веселье музыкального праздника с певцами семьи Трапп во время предстоящего лета в Музыкальном лагере семьи Трапп в Стоу, штат Вермонт». Всегда есть какое-то очарование в напечатанном приглашении.

Во время длинных часов, проведенных в поездах и автобусах, у меня было достаточно времени поразмыслить над тем, что же я сделала, и то, что я говорила себе об этом, не всегда ласкало слух. Ведь наш дом на холме был закончен лишь на треть. Нужно было советоваться с Министерством военной промышленности по поводу каждой дверной ручки и каждого дюйма печной трубы. Был ли новый проект необходим? Нужно ли было создавать дополнительные хлопоты? Дополнительную головную боль всем вокруг? Когда я глядела на мужа, меня охватывало раскаяние. Я не слышала от него ни одного слова в упрек, но когда он думал, что на него не смотрят, он выглядел усталым и обескураженным. Мальчиков отправили за границу. Эта тревога тоже ослабляла его. Мы снова были в большом долгу, а он, как я помнила, ненавидел долги. А сейчас я взвалила на его плечи дополнительную ношу. Теперь у нас должно было быть больше неуверенности, волнений, нужно было занимать еще денег. Все это тяжело давило на него.

Но листки были уже разосланы, а в типографии печатались проспекты, дававшие описание «типичного дня в Музыкальном лагере семьи Трапп», как мы его планировали. Теперь нам нужно было продолжать начатое.

В поезде из Феникса в Лос-Анджелес были только пульмановские спальные вагоны, и полтора дня мы веселились, будучи вместе, в одном купе. С бумагой и карандашом в руках мы начали: что нам нужно для лагеря? Самое главное: подача холодной и горячей воды в бараки для умывален. Это означало множество футов труб — или, лучше сказать, миль, так как воду нужно было вести с вершины ближайшей горы. Мы насчитали восемь общежитий с тремя душевыми, четырьмя рукомойниками и четырьмя туалетами для каждого. Сто двадцать человек, следовательно, каждому были нужны кровать, матрац, подушка и два одеяла. Одно только снабжение постелями должно было вылиться в кругленькую сумму. А сколько тарелок, чашек, стаканов, вилок, ножей? Нужно было делать перегородки — как насчет стройматериалов? Металлы любого типа были самыми редкими из всех. А трубы и арматура? Бараки нужно было покрасить внутри и снаружи, и…

Я была рада, что мы прибыли в Лос-Анджелес, и пришло время выходить. Как бы то ни было, а сделать мы могли не слишком много, если не считать того, чтобы написать другое заявление в министерство военного производства.

Это был необыкновенно длинный тур. Все меньше и меньше времени оставалось до того, как люди должны были приехать, чтобы провести свои отпуска в Музыкальном лагере семьи Трапп. Мы уже получили сто четыре предварительных заказа от тех, кто действительно хотел приехать этим летом и оплатил депозит, по десять долларов каждый.

Наконец, мы вернулись на восток. Мы кинулись домой и в Монтпилиер, и мистер Меррилл вручил нам договор об аренде и пожелал удачи. Это было 24 мая. Поскольку первые приглашенные должны были приехать 10 июля, у нас почти не оставалось времени, чтобы превратить заброшенный лагерь в комфортабельное место для музыки.

Мистер Меррилл сообщил нам хорошие новости: ему удалось найти некоторое количество умывальников, туалетов и пару вагонов лесоматериалов. Остальное, мы были уверены, что сумеем найти. Остальное?..

Нельзя было терять время. К нашему великому разочарованию, Министерство военного производства поставило нас в известность, что нам не разрешено было использовать ничего нового. Даже стройматериалы мы должны были использовать уже старые. Это был удар. Мы дали объявление в газету и не пропускали ни одного аукциона, энергично таща домой все то немногое, что могли найти на чьем-то чердаке. Кроме того, кто-нибудь из нас постоянно бродил по всем комиссионным магазинам Бостона и Нью-Йорка в поисках умывальников, туалетов, резервуаров для горячей воды и электрической арматуры, но мы не могли использовать подержанные трубы. Еще одно обращение было также отклонено. Драгоценное время уходило. Приехала комиссия и исследовала это место с точки зрения необходимости для военных усилий. Мы пытались объяснить, что оно было необходимо для хороших концертов и всего, что могло бы поднять моральный дух. Заявление на трубы было удовлетворено.

Каждый день телефон был занят.