Звуки Шофара

— Изучение Библии, желание проводить время с верующими, которые к тому же являются моими друзьями. Кроме того, это единственное место, где я чувствую себя в своей тарелке.

— К Стивену Декеру это, надеюсь, не имеет никакого отношения? Он ведь тоже ходит на эти библейские уроки, да?

Губы ее чуть приоткрылись.

— Больше нет. А что? — Юнис пристально смотрела на него. — На что ты намекаешь?

— Держись от него подальше.

Она тоже отложила свою вилку.

— Сразу после того, как я начала посещать эти занятия, Стивен перестал ходить на них. Он переехал в Роквилль. Я люблю тебя, Пол. Надеюсь, в этом ты не сомневаешься?

Пытливый взгляд Юнис нервировал его.

— Не сомневаюсь. — Пол отрезал еще один кусочек курицы.

— Тогда что ты имел в виду?

Пол подумал о Шиле и торопливо проглотил отрезанный кусочек.

— Ничего. Неважно. Забудь.

— Что происходит, Пол?

Нельзя сказать, что у него завязалась любовная интрижка с женой Роба Атертона. Так, только один поцелуй…

— Ничего. — Пол почувствовал, как жар разливается по телу, он залпом выпил полстакана воды, но это не помогло. Попытался сосредоточиться на еде. — Давай оставим это. Ладно?

— Почему ты так раскраснелся?

Пол с шумом положил на стол нож с вилкой.

— Потому что я зол! Понятно?

Юнис вздрогнула, глаза ее широко распахнулись.

Почему ей вдруг понадобилось так смотреть на него? Она точно знает, как управлять им, на какие кнопочки нажимать.

— Может, я все‑таки подвергаю сомнению твою преданность. Имеешь ли ты хоть малейшее представление, сколько неприятностей доставила мне за эту неделю?

А не делала ли она это специально?

Юнис перестала есть. Вскинув голову, снова пристально посмотрела на него:

— Тебе ничто не мешало сказать мне об этом. И если ты не поспешишь выговориться, тебя, по всей вероятности, сейчас хватит удар.

— Ладно. Ты шокировала нескольких очень важных людей гимнами, которые исполняла во время последних воскресных молитвенных собраний.

— Кого ты имеешь в виду под «очень важными людьми»? Толстосумов?

Пола окатило жаром. Сердце гулко забилось. Руки сжались в кулаки. Он уставился на жену немигающим тяжелым взглядом.

— Быть может, у тебя есть возможность быть беспристрастной, у меня же такой возможности нет. Люди приходят в замешательство, потом раздражаются. И, наконец, счета церкви остаются неоплаченными. Все останавливается. Ты этого хочешь?

— Неужели наше служение теперь зависит от денег?

— Ты нарываешься на ссору? С тех пор как Тим уехал к моей матери, ты ходишь мрачнее тучи, разобиженная на весь свет.

— Не разобиженная, а тоскующая. Опять она хочет вывести его из себя.

— Знаешь, я тоже скучаю по Тиму. Вообще‑то я его отец. — Пол продолжал в упор смотреть на нее. — Просто больше не делай этого, Юнис. Мне это совершенно ни к чему: пережить еще один такой день.

— Я должна поступать по совести, Пол.

Он не верил своим ушам. Неужели она ослушается его?

— А я не поступаю? Ты это имеешь в виду, не так ли? — Юнис опустила голову. Ее молчание было красноречивее слов. — Думаю, тебе следует отдохнуть от своих обязанностей по музыкальной части. Пока не придешь в себя. — Аппетит пропал полностью. Он даже не мог притворяться. — Послушай, я вовсе не хочу тебя обидеть, Юнис, но ты подорвала мое доверие к тебе. Ты противопоставила себя мне, моему профессионализму.

Юнис взяла с колен салфетку, сложила ее, положила обратно на стол.

— Ты не можешь всегда и всем угождать. Ты должен сделать выбор. Я тоже должна была сделать выбор.

Пол заерзал на стуле:

— Многие люди считают, что выбранные тобой гимны гнетущие и тягостные.

— Как они могут кого‑то угнетать? Ведь они о спасении.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Почему ты все усложняешь?

— У меня есть право защищаться? Или решение уже принято? Скажи мне, кого и как я шокировала.

— На предыдущей неделе ты выбрала два гимна о крови Христовой. Помнишь?

— Два из шести.

— А потом ты спела о распятии. Многие, очень многие — в том числе старейшины, не то чтобы простые прихожане — посчитали тему… скажем так, менее чем привлекательной. Теперь ты понимаешь?

Пол сожалел, что был резок с женой, но она сама вынудила его. Она вообще очень изменилась за последние месяцы. Обычно она всегда старалась ему угодить. Теперь же Полу было трудно избавиться от чувства, будто они схватились в смертельном поединке. Как ему хотелось вернуться в безмятежность старых времен. Тогда ему стоило лишь намекнуть, и она повиновалась. И никогда не мешала ему.

— Когда‑то ты прислушивался ко мне, Пол.

— Я и сейчас готов.

Выражение лица Юнис смягчилось.

— Тогда, надеюсь, ты поймешь меня правильно, поймешь, что только любовь стоит за моими словами. — Она перевела дыхание. — Если во время воскресных проповедей людям не рассказывают о том, как Иисус пролил Свою кровь ради них, пусть они узнают об этом из гимнов.

Несмотря на безбрежную кротость, с которой были произнесены эти слова, Полу показалось, что ему отвесили хорошую оплеуху.

— Мне жаль, что ты такого низкого мнения о моих профессиональных качествах.

— Я очень высокого мнения о тебе, Пол. Я люблю тебя.

— Тогда тебе пора на деле доказать это. Любовь означает преданность.